Дени Дидро - Мысли к истолкованию природы

Для наблюдения достаточно обычного употребления чувств; опыт требует постоянных затрат. Было бы желательно, чтобы великие мира сего добавили этот способ разорять себя к стольким другим, менее почтенным средствам, которые они изобрели. В конечном счете было бы лучше, чтобы их разорил химик, чем обобрал делец; лучше, чтобы они пристрастились к экспериментальной физике, которая порой забавляла бы их, а не гнались за призраком наслаждения, непрерывно преследующим их и неизменно от них ускользающим. Я бы охотно сказал философам с ограниченным достатком, увлеченным экспериментальной физикой, то, что я посоветовал бы своему другу, стремящемуся обладать прекрасной куртизанкой:

Lafdem habeto, dummodo te LaFs non habeat.

Этот совет я бы дал и лицам, имеющим достаточно широкий взгляд, чтобы изобретать системы, и достаточно состоятельным, чтобы проверять их на опыте: стройте систему, я это одобряю, но не давайте ей порабощать вас:

Laidem habeto.

XXVIII. Экспериментальную физику в том, что касается ее хороших результатов, можно сравнить с советом того отца, который, умирая, сказал своим детям, будто у него в поле зарыт клад, но, в каком месте, ему неизвестно. Дети принялись вскапывать поле; они не нашли клада, но в конце осени неожиданно для себя сняли обильный урожай.

XXIX. На следующий год один из сыновей сказал своим братьям: я тщательно изучил участок, который оставил нам отец, и, думается, открыл местонахождение клада. Послушайте, вот как я рассудил: если клад зарыт в поле, то поблизости должны быть какие-нибудь знаки, обозначающие это место; я заметил своеобразные следы в восточном углу; по-видимому, почва там была взрыта. Наши прошлогодние труды убедили нас, что на небольшой глубине клада нет, следовательно, он должен быть запрятан глубоко;

будем не переставая работать заступом, пока не достигнем тайника скряги. Все братья, побуждаемые не столько силой этого довода, сколько желанием овладеть богатством, принялись за работу. Они копали довольно глубоко, но ничего не нашли. Надежда стала покидать их, и послышался ропот, но вдруг одному из них показалось, по нескольким блестящим частицам, что перед ним рудная жила. И в самом деле, это оказался свинец, некогда добывавшийся; братья стали добывать свинец, и он принес им большой доход. Таков порой результат опытов, внушенных наблюдениями и системой идей рациональной философии. Так химики и геометры, упорствуя над решением, быть может, неразрешимых проблем, делали открытия более существенные, нежели само это решение.

XXX. Длительная привычка наблюдать на опыте воспитывает даже у людей самого грубого труда чутье, имеющее характер вдохновения. Это приводит к тому, что они поддаются самообману, подобно Сократу, и называют это предчувствие своим демоном. У Сократа был столь поразительный навык внимательного наблюдения над людьми, он умел столь тщательно взвешивать обстоятельства, что в самых сложных случаях в нем созревала быстрая и точная оценка, сопровождаемая таким предвидением, которое никогда не обманывало. Он судил о людях так, как наделенные вкусом люди интуитивно судят о произведениях искусства. Так же обстоит дело и в экспериментальной физике; таков инстинкт наших великих экспериментаторов. Им так часто приходилось изблизи наблюдать природу в ее действиях, что они достаточно точно угадывают направление, которому она будет следовать в случаях, когда они пожелают заставить ее действовать с помощью самых причудливых опытов. Поэтому самая большая услуга, которую они могут оказать лицам, посвящаемым в экспериментальную философию, заключается не столько в том, чтобы ознакомить их с приемами опыта и его результатом, сколько в том, чтобы привить им догадливость, с помощью которой можно, так сказать, учуять новые приемы, новые опыты, новые результаты.

XXXI. Каким способом передается этот дух? Нужно, чтобы тот, кто им обладает, углубился в самого себя, осознал, что он собою представляет, заменил личного демона разумными и ясными понятиями и раскрыл их другим. Если бы он, например, нашел, что очень легко допустить или подметить противоположности или аналогии, так как они коренятся в практическом знании физических свойств вещей, взятых по отдельности, или их взаимодействия, когда их наблюдают в совокупности, то он развил бы эту идею и обосновал бы ее бесчисленным количеством фактов, всплывших в его памяти; это было бы верным воспроизведением всех тех очевидных странностей, которые прошли через его сознание. Я говорю "странностей" — в самом деле, какое другое название можно дать этой цепи догадок, основанных на противоположностях или на столь отдаленных, едва заметных, аналогиях, что в сравнении с ними грезы больного не покажутся ни более причудливыми, ни более бессвязными? Случается, что нет ни одного предположения, которое не могло бы быть опровергнуто либо само по себе, либо в связи с предшествующим или последующим предположением. А целое настолько ненадежно и по своим предпосылкам, и по своим следствиям, что часто пренебрегали наблюдениями или опытами, которые из него вытекали.