Петр Кропоткин - Анархия и нравственность [сборник]

Инстинктом принято называть привычки, до того утвердившиеся в животном или в человеке, что эти привычки наследуются. Так, например, цыплята, вылупляющиеся из яиц при искусственном их высиживании в тепле, без матки, как только вылупятся из скорлупы, начинают рыть лапками землю, как все куры и петухи.

Английский мыслитель, писавший о сущности нравственности, родился в 1671 году, умер в 1713 году.

См. об этом мою книгу «Взаимная помощь как деятельная сила развития», где указаны также источники.

Этому вопросу о заимствовании первобытным человеком нравственных правил у животных я посвятил несколько страниц в статье «Нравственность в природе» в журнале «Nineteenth Century», март 1905 года.

Конечно, с самых ранних времен уже в родовом быте начинают появляться обычаи, нарушающие равноправие. Знахарь-шаман, прорицатель и военный начальник приобретают в роде такое влияние, что мало-помалу (особенно путем тайных обществ) создаются классы волхвов, жрецов, шаманов, воителей, приобретающие особое привилегированное положение в роде. Затем, по мере того как начали создаваться в роде особые семьи , где жена добывалась пленением из другого рода во время междуродовых войн, а впоследствии «умыканием», т. е. похищением, по мере развития этого нового учреждения в роде создавалось неравенство, дававшее отдельным семьям уже не случайное, а постоянное превосходство над другими. Но и тут все время род употреблял и употребляет до сих пор всякие усилия, чтобы ограничить неравенство; и мы видим, например, у норманнов, что военный предводитель (король), убивший своего дружинника, подвергался тому же наказанию, что и простой дружинник, т. е. он должен был выпрашивать себе прощение у семьи убитого; и если она прощала его, то он уплачивал обычную виру. (Подробнее о таких обычаях см. в моем труде «Взаимная помощь».)

Впоследствии митрополита Московского Иннокентия.

См. об этом отчет датской экспедиции, зимовавшей на восточном берегу Гренландии в 1886 году, в труде доктора Ранке об эскимосах.

Брем А. Жизнь животных. 2-е полное издание Черкесова: В 4 т. 1875. Т. I.

Прибавлю, что приблизительно к такой же гипотезе пришел, как я узнал впоследствии, известный мыслитель-позитивист Литтрэ в одной статье о нравственности, помещенной в журнале «Philosophie Positive».

Книга Годвина «Political justice» в 2-х томах вышла в 1792 и 1793 годах (во втором издании сделаны цензурные сокращения). Книга Прудона «De la justice dans la Revolution et dans I’Eglise» вышла в 1858–1859 годах.

Так называли детей тех бедных, которые после долгих лет борьбы с нищетой шли в работные дома, т. е., в сущности, в тюрьмы с принудительной работой; у них отбирали малолетних детей и отдавали их фабрикантам для работы на фабриках.

Гюйо М. Нравственность без обязательств и без санкции. Есть русский перевод Товарищества «Знание». Пб., 1899.

Амурский и Камчатский епископ Иннокентий каждый год посещал чукчей, снабжая их порохом и свинцом для охоты. «И с тех пор, как я это делаю, – говорил мне этот замечательный человек на Амуре, – детоубийство у них совершенно прекратилось».

Теория нравственных чувств, или попытка рассмотрения начал, которыми обыкновенно руководствуются люди в суждениях о поведении и характере, сперва – своих ближних, а потом – и самих себя. Л., 1759.

Из всех современных авторов наилучше формулировал эти идеи норвежец Ибсен в своих драмах. Сам того не зная, он тоже анархист.

Мы уже слышим голоса: «А убийца? А тот, кто растлевает детей?» На это наш ответ короток: убийца, убивающий просто из жажды крови, чрезвычайно редок. Это больной, которого надо или лечить, или избегать. Что же касается развратника, то постараемся сначала, чтоб общество не растлевало чувств наших детей, тогда нам нечего будет бояться этих господ.

Полное собрание сочинений Л. Н. Толстого, запрещенных русской цензурой. Т. 1 (Исповедь). Издание Горшкова, 1901 г. С. 13. С тех пор как эти строки были написаны, вышла биография Л. Н. Толстого, написанная Бирюковым и содержащая ряд весьма интересных автобиографических заметок и писем Льва Николаевича. Из них видно, что Лев Николаевич никогда не был философским нигилистом в точном смысле слова. Он продолжал верить и молиться.