Лев Балашов - Занимательная философия. Учебное пособие [6-е издание, переработанное и дополненное]

В итоге указанный выше силлогизм не только приводит ребенка к важному открытию, но и в конечном счете меняет его поведение.

И так со всяким другим силлогизмом. Когда человек впервые умозаключает от общего к частному, он переживает это умозаключение как решение важной мыслительной и, в конечном счете, жизненной задачи.

Любопытную интерпретацию этого силлогизма дает Б. Рассел. Он пишет: «Мы согласимся, что, скажем, мистер Смит смертен, и мы свободно можем сказать, что знаем это, потому что мы знаем, что все люди смертны. Но в действительности мы знаем не то, что „все люди смертны“, а скорее что-то вроде: „все люди, рожденные более полутораста лет назад, — смертны, и таковы же почти все люди, рожденные более ста лет назад“. Таково наше основание для того, чтобы думать, что мистер Смит умрет. Но это доказательство является индукцией, а не дедукцией» [45] Рассел Б. История западной философии. Т. 1, Новосибирск, 1994. С. 199. . Можно согласиться с тем, что некоторые люди именно так рассуждают, когда приходят к выводу о том, что они когда-то умрут. Такой индуктивный путь рассуждения возможен, но он отнюдь не исключает дедуктивного пути. Есть люди, которые любят ползать по фактам и мыслить пошагово, идти от частного к общему, а есть люди, которые любят из принимаемых на веру или условно допускаемых общих утверждений делать частные заключения. Каждому свое.

Жизнь, смерть, бессмертие — явления одного порядка. И если жизнь противоположна смерти, а смерть — бессмертию, то, следовательно, жизнь и бессмертие суть одно. Из этого умозаключения мы можем видеть, что бессмертие — не потусторонняя для жизни категория, а внутренне присуще ей.

Эпикур говорил: «…Самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем» [46] См.: Материалисты Древней Греции. М., 1955. С. 209. . А. Н. Чанышев ему возразил: «Последнее, конечно, софизм. Эпикур закрывает глаза на то, что смерть — это прежде всего умирание, переход от бытия к небытию, а уже после этого небытие, которое не страшит Эпикура как мудреца» [47] Чанышев А. Н. Курс по древней и средневековой философии. М., 1991. С. 90. .

Я всё-таки считаю, что прав больше Эпикур, а не А. Н. Чанышев.

Смерть — направленность к небытию, нежизни. В смерти акцент падает не на том, что находится еще внутри жизни, а на том, что вне ее, на небытии. А. Н. Чанышев акцентирует внимание на процессуальности смерти, на том, что она умирание, т. е. что она внутри жизни.

Я был бы согласен с А. Н. Чанышевым, если бы человек умирал всю жизнь. Но ведь это не так. Среднестатистический человек умирает лишь в конце жизни, на склоне лет, когда он уже решил основные задачи жизни (родил, воспитал себе подобных, работал-творил).

Конец жизни — это не сама жизнь. Он лишь ничтожная часть жизни, и в количественном плане, и в содержательном, качественном плане. Поэтому на 90–99 процентов смерть вне жизни, а не внутри ее. И поэтому, когда мы живем, смерти нет, а когда смерть есть, нас нет.

Эрих Фромм — неофрейдист — попытался соединить фрейдизм с марксизмом, противопоставив «быть» и «иметь» (бытие имению). В книге «Быть или иметь» он утверждает, что для человека важнее быть, а не иметь. В марксизме частная собственность признана главным врагом человечества, а иметь , значит иметь что-то, какую-то собственность. Эта тема трактуется самым разным образом не только в философских трактатах, но и в искусстве, литературе, кино.

Часто можно встретить противопоставление обладания чем-либо и жизни-существования, что последнее важнее первого. Безусловно, определенный резон в таком противопоставлении есть. Мы порой остро-глубоко переживаем обладание или необладание чем-либо. И ставим это переживание на одну доску с жизнью в целом. Фромм как раз и утверждает, что обладание менее значимо, чем сама человеческая жизнь. Это в общем-то правильное направление мысли. В самом деле, если зацикливаться на теме обладания-необладания, то можно прийти к такой ситуации, когда жизнь теряет смысл, если мы не обладаем чем-то (состоянием, любимым человеком, рукой-ногой).