Элизабет Лукас - Франкл и Бог. Откровения психотерапевта о религии и Боге

Задержимся на минуту в аудитории, где проходила дискуссия, и подумаем вот о чем. Если человек, которому адресована записка, поймет вопрос неправильно, то и ответ он даст неверный. То же самое можно сказать и о призывах к реализации смысла, исходящих от нашей совести. Призывы, которые не были услышаны, останутся безрезультатными. Неверно истолкованные призывы приведут к ошибочным реакциям. Это должно послужить еще одним доводом против непрерывного потока визуальных и акустических впечатлений в повседневной жизни и в пользу большей внутренней собранности. Но, как я уже упоминала, преодолеть нашу обычную рассеянность помогает регулярное погружение в тишину.

В наше бурное время люди едва ли склонны к этому. Однако перегрузка сенсорных каналов даром не проходит, и ее последствия не ограничиваются лишь тяжелым стрессом. Тот, кто не обращает внимания на время и не прислушивается к сигналам, идущим из глубины души, ставит под угрозу свое психологическое благополучие.

Можно было бы предположить, что призыв к реализации смысла сегодня попросту заглушается трезвоном мобильных телефонов, и отнести это к специфическим дефектам нашего общества, но в действительности человечеству давно знакомо такое явление. В качестве доказательства можно привести одно место из Первой книги Царств, где рассказывается, как однажды ночью пророк Самуил и первосвященник Илий спали в храме. Вдруг какой-то голос громко произнес имя Самуила. Он подумал, что Илий зовет его, но тот опроверг это. Вся сцена повторилась несколько раз…

Значит, даже пророк, будучи еще отроком, не понял, что это был за Зов.

Стоит ли после этого удивляться, когда простой человек не понимает, что голос, тихо шепчущий в нем, – это голос его «органа смысла», то есть его совести, и когда он не осознает того, что ему говорится.

О знаках свыше

В воспоминаниях Франкла есть один небольшой эпизод – рассказ о событии, которое имело огромное значение для всей его последующей жизни. Он тогда вдруг разом очутился в роли Самуила и напрягал все силы, чтобы услышать «призыв» и правильно понять его. Ситуация была крайне затруднительной. Что же произошло?

Когда при Гитлере начался разгул антисемитизма, Франкл подал заявление о выдаче визы на выезд в США. Ожидание тянулось целый год, и наконец визу ему дали. Но вместо того чтобы радоваться, он всерьез задумался. Как ведущий врач Венской клиники Ротшильда, он еще надеялся спасти своих пожилых родителей от депортации в лагерь. Уехав из Германии, он оставил бы их на произвол судьбы. Но разве разумно было не воспользоваться долгожданной визой? Разве не чувствовал он долга перед своим «духовным чадом» – своим учением, которому нужно было прокладывать дорогу? Разве для этого ему не нужна была свобода?

В нерешительности я вышел из дома… бродил по улицам и думал: «Это ли не типичная ситуация, когда так необходим какой-нибудь знак свыше?» Когда я вернулся домой, мне в глаза бросился лежавший на столе маленький кусочек мрамора.

Отец Франкла принес этот осколок с развалин синагоги. По одной лишь поместившейся на нем букве древнееврейского алфавита Франкл определил, что кусочек откололся от скрижалей с заповедями – и как раз от того места, где была высечена пятая заповедь: «Чти отца и мать свою…» Что произошло с Франклом в дальнейшем, теперь известно всем. Отказавшись уехать из Германии, он не смог уберечь родителей от гибели и сам едва избежал смерти. Однако до конца своих дней он был твердо уверен, что «знак» подсказал ему мудрое решение. Он никогда не смог бы выстроить свое учение так убедительно и ярко, если бы уехал в Америку, зная, что позади осталась могила родителей. Где чудо вьет себе гнездо

Вероятно, далеко не каждый на месте Франкла возвел бы маленький кусочек мрамора в ранг Божественного указания. Если человек в каждом случайном стечении обстоятельств будет стараться угадать высший замысел и руководство к действию, это может выродиться в серьезную психическую проблему. Слишком легковерные люди быстро запутаются в сплетении эзотерических гипотез, лишенных всякого основания и направляющих прямиком на ложный путь.

Франкл был в этом отношении крайне осторожен. Понятно, что осколок мрамора – это всего лишь кусок камня. Однако в высшей степени примечательно, что именно он бросился ему в глаза в минуту сомнений и нерешительности. Велика ли была вероятность, что Франкл именно в день получения желанной визы каким-то непонятным образом споткнется о пятую заповедь? Вероятность была практически нулевой, не так ли?