Владимир Ленин - Империализм как высшая стадия капитализма [litres]

Когда крупное предприятие становится гигантским и планомерно, на основании точного учета массовых данных, организует доставку первоначального сырого материала в размерах или всего необходимого для десятков миллионов населения; когда систематически организуется перевозка этого сырья в наиболее удобные пункты производства, отделенные иногда сотнями и тысячами верст один от другого; когда из одного центра распоряжаются всеми стадиями последовательной обработки материала вплоть до получения целого ряда разновидностей готовых продуктов; когда распределение этих продуктов совершается по одному плану между десятками и сотнями миллионов потребителей (сбыт керосина и в Америке и в Германии американским «Керосиновым трестом»), – тогда становится очевидным, что перед нами налицо обобществление производства, а вовсе не простое «переплетение»; что частнохозяйственные и частнособственнические отношения составляют оболочку, которая уже не соответствует содержанию, которая неизбежно должна загнивать, если искусственно оттягивать ее устранение, которая может оставаться в гниющем состоянии сравнительно долгое (на худой конец, если излечение от оппортунистического нарыва затянется) время, но которая все же неизбежно будет устранена.

Восторженный поклонник немецкого империализма Шульце-Геверниц восклицает:

«Если в последнем счете руководство немецкими банками лежит на дюжине лиц, то их деятельность уже теперь важнее для народного блага, чем деятельность большинства государственных министров [29] О «переплетении» банковиков, министров, промышленников, рантье здесь выгоднее позабыть. ( Примеч. автора.) . Если продумать до конца развитие тех тенденций, которые мы видели, то получается: денежный капитал нации объединен в банках; банки связаны между собой в картель; капитал нации, ищущий помещения, отлился в форму ценных бумаг. Тогда осуществляются гениальные слова Сен-Симона: “Теперешняя анархия в производстве, которая соответствует тому факту, что экономические отношения развертываются без единообразного регулирования, должна уступить место организации производства. Направлять производство будут не изолированные предприниматели, независимые друг от друга, не знающие экономических потребностей людей; это дело будет находиться в руках известного социального учреждения. Центральный комитет управления, имеющий возможность обозревать широкую область социальной экономии с более высокой точки зрения, будет регулировать ее так, как это полезно для всего общества и передавать средства производства в подходящие для этого руки, а в особенности будет заботиться о постоянной гармонии между производством и потреблением. Есть учреждения, которые включили известную организацию хозяйственного труда в круг своих задач, – банки”. Мы еще далеки от осуществления этих слов Сен-Симона, но мы находимся уже на пути к их осуществлению: марксизм иначе, чем представлял его себе Маркс, но только по форме иначе».

Нечего сказать: хорошее «опровержение» Маркса, делающее шаг назад от точного научного анализа Маркса к догадке – хотя и гениальной, но все же только догадке – Сен-Симона.

Абстрактной истины нет,

истина всегда конкретна.

Всеобщая вера в революцию

есть уже начало революции.

Прямая политика – самая лучшая политика.

Принципиальная политика —

самая практичная политика.

Жить в обществе

и быть свободным от общества нельзя.

Честность в политике есть результат силы,

лицемерие – результат слабости.

Приятнее и полезнее

«опыт революции» проделывать,

чем о нем писать.

Скажи мне, кто тебя хвалит,

и я тебе скажу, в чем ты ошибся.

Люди всегда были и всегда будут

глупенькими жертвами

обмана и самообмана в политике,

пока они не научатся за любыми

нравственными, религиозными,

политическими, социальными фразами,

заявлениями, обещаниями

разыскивать интересы тех или иных классов.

Больших слов нельзя бросать на ветер.

Государство – это есть машина

для поддержания господства