На 22-м году Конфуций выступил на учительском поприще. Дом его сделался убежищем для молодых пытливых умов, которые желали постигнуть учение древности. Как бы мала ни была плата, которую могли предложить ему ученики, он никогда не отказывал им в учении [15] «Разговоры», 7: 7.
. Все, чего он требовал, это горячее желание к совершенствованию и некоторая доля способностей. «Я не открываю истины, – сказал он, – тому, кто не жаждет приобрести знания, и не помогаю тому, кто не ищет понять самого себя. Когда я открою одну часть предмета кому-нибудь и он не может из этого понять трех остальных частей, то я не повторяю моего урока [16] «Разговоры», 7: 8.
.
Мать его умерла в 528 году до н. э., и он решил, что тело ее должно лежать в том же самом месте, где был похоронен его отец, и что их общее место успокоения должно быть в Фане, первом жилище Куна в Лу. Но тут-то и явилось затруднение: гробница его отца была уже двадцать лет у дороги Пяти Отцов, по соседству Цзоу; можно ли было перенести прах? Его облегчила в этом затруднении одна старуха по соседству, сказав ему, что гроб был положен в землю, как во временную обитель, а не погребен как следует. Узнав об этом, он выполнил свое намерение. Оба гроба были перенесены в Фан и положены в землю вместе без всякого промежутка между ними, что было обычаем в некоторых китайских королевствах.
Конфуций носил траур по своей матери согласно обычаю – три года, хотя этот период обыкновенно не соблюдался, на самом же деле носили двадцать семь месяцев. Спустя пять дней после окончания траура, он заиграл на флейте, но не мог петь. И лишь еще через пять дней он мог играть и петь.
Конфуций изучает музыку, посещает двор Чжоу и возвращается в Лу (526–517 годы до н. э.)
Когда траур по матери был окончен, Конфуций жил в Лу, но что он там делал – неизвестно. Вероятно, он продолжал поддерживать разных изыскателей, которых он раньше поощрил производить исследования по истории литературы и по изучению организации государства. В 524 году до н. э. глава небольшого государства Тань явился при дворе в Лу и на обеде, данном ему герцогом, произнес замечательную речь, в которой он обнаружил превосходное знание истории и древних порядков управления народом. В провинции Тань особенно почитали императора Чжао-хоу, ближайшего потомка Хуанди, и глава этого государства искренне думал, что знал все о том предмете, о котором шла речь. Конфуций, услышав об этом, дождался посетителя и разузнал от него все, что тот мог сообщить [17] Некоторые считают все это апокрифическим. Создатели легенд выдумали путешествие в Тань. Малейшее историческое указание для них делается уже поводом, чтобы усилить славу своего мудреца. Ammiot перевел некоторые из их рассказов, а другие авторы, как Потье и Торнтон, последовали за ним.
.
К 523 году до н. э. – когда Конфуцию было 29 лет, относится рассказ об изучении им музыки у знаменитого Ши Сяна. Когда ему исполнился уже 30-й год, он, как сам рассказывает нам, «стоял твердо» [18] «Разговоры», 24: 4.
, то есть был тверд в своих убеждениях относительно тех предметов, которые он изучал и к которым ум его склонен был уже пятнадцать лет перед этим. Однако протекло еще пять лет, пока положение его как ученого и проповедника стало определенным, хотя по некоторым источникам можно догадаться, что все это время уважение и внимание к нему мыслящих людей и его родного государства все более и более возрастали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Здесь следует заметить, что в то время как Симон в восторге от китайцев и описывает их жизнь такими привлекательными красками, невольно возбуждая подозрение в односторонности, пристрастии к любимому народу, другие поступают наоборот. Наш русский ученый проф. Васильев описывает китайцев довольно черными красками; не стесняется в этом отношении и Георгиевский, написавший интересную и обстоятельную книгу «Принципы жизни Китая». Страдает таким же пристрастным отношением и ортодоксальный английский ученый, бывший миссионер Легг. При первом издании своего сочинения о Конфуции и китайцах он отнесся к ним слишком пристрастно, несправедливо. Следует отметить, что впоследствии он изменил свой взгляд. Так например, в первом издании он пишет о Конфуции: «После долгого изучения характера его и мнений я не могу почитать его за великого человека». В оксфордском же издании 1893 года он пишет: «Чем больше я изучаю характер и суждения Конфуция, тем более я начинаю его уважать. Действительно, он был великий человек».
Читать дальше