Тео Ом - Поле неопределенности (сборник)

Интересно, что фраза «на столе стоит стакан» как фраза, претендующая только на одну модель реальности (в которой стакан «действительно» стоит на столе) – это по сути гносеологически невозможная фраза, т. к. это суждение только кажется утверждением, содержащим в себе претензию на единственно возможную модель реальности, тогда как в действительности (как мы предполагаем) является предположением, скрывающим в себе несколько моделей реальности. Впрочем, посредством теории потенциальности мы все равно приходим к одной модели реальности, в которой стакан одновременно существует и не существует: потенциально он есть, но актуально его нет. Стакан невозможен.

Быть философом значит осознать, что философия как путь к истине невозможна, но она возможна как путь к возможности истины. И этот путь, как демонстрирует нам теомизм, начинается с предположения о том, что ошибаться можно всегда и во всем, без всяких исключений.

Начиная свои философские рассуждения, философ должен сказать: я могу ошибаться, ошибаться даже в том, что кажется мне очевидным. Никаких компромиссов. Никаких очевидностей. Любое суждение – предположение. Только таким путем можно придти к истине, где истина – это возможность истины, вечная возможность, т. е. невозможность.

Истина невозможна. Путь философа – это путь к Невозможному.

В сети ходят разговоры о том, что теомизм – это проект Пелевина. Дескать, Пелевину надоело быть просто писателем, развлекающим публику постмодернистскими коанами, а захотелось чего-то большего. В принципе, в этом есть определенная логика.

Как писатель Пелевин состоялся полностью и окончательно, поэтому вполне возможно, что чистое писательство ему надоело. Вполне возможно, что и дзен-буддизм, эта пустая японская игрушка, ему тоже надоел. Вполне возможно, что Пелевин решил довести концепцию абсолютной пустоты до своего логического конца, изложив ее в виде теории потенциальности, согласно которой, если говорить максимально упрощенно, Пустота это все, что есть.

Вполне возможно, что Виктор Пелевин устал быть Виктором Пелевиным и захотел стать кем-то другим. Вполне возможно, что он придумал себе псевдоним. Такой псевдоним, который совсем не похож на Виктора Пелевина, ибо нет там ни Виктора, ни Пелевина. Вполне возможно, что теперь его зовут Тео Ом, и он создатель теомизма. Возможно, это так, а возможно, нет. Возможно все. На все воля Возможного.

Теомизм это конверт с зашифрованным письмом. Содержание этого письма – тайна. Раскрыть эту тайну можно с помощью особых ключей. Считается, что таких ключей всего три: 1) все взаимосвязано; 2) все не то, чем кажется; 3) возможно все.

Обладая этими ключами, можно получить доступ к тайне. Но трех ключей мало, нужен еще четвертый ключ. Ибо автором предусмотрено именно четыре ключа.

Вера невозможна, поэтому невозможно сомнение. Вера невозможна, потому что любое суждение это потенциально ошибочное суждение, т. е. предположение, гипотеза.

Допустим, кто-то говорит: я верю в Бога. Он говорит «я верю». Но так ли это? Конечно, нет, ведь этот кто-то может ошибаться, следовательно, его высказывание – это потенциально ошибочное высказывание, т. е. предположение: «предположим, что я верю в Бога», или «возможно, я верю в Бога». Всякий раз, когда кто-то говорит «я верю», можно смело ставить перед его фразой такие слова как «возможно» или «предположим, что», явным образом указывающие на гипотетический характер высказывания.

Знать, верить, понимать – невозможно, можно лишь предполагать, т. е. высказываться без всяких претензий на истину. В большинстве своем люди этого не осознают, т. к. они, видимо, забывают или не хотят вспоминать, что могут ошибаться, ошибаться всегда и во всем. Эта неосознанность формирует состояние глобального спектакля, в котором люди притворяются перед самими же собой как предполагающими субъектами. Притворяются, что они верят, знают, понимают что-то. Не осознают, что притворяются, но притворяются. Такой вот спектакль.

Фокс Малдер не столько верит в инопланетян, сколько хочет в них верить. И это «хочу верить» (I want to believe) уже ближе к истине, чем откровенно фейковое «я верю». Однако и эта позиция неустойчива, ведь всегда же можно спросить: Малдер, а что если ты ошибаешься? Это возможно? Или это невозможно? Что если тебе только кажется, что ты хочешь верить? А на самом деле ты этого не хочешь. Что если ты не осознаешь того, чего ты действительно хочешь? Что если ты не можешь сформулировать свое истинное желание? Это возможно? Или это невозможно?