Ибрагим Меликов - Духовное бытие свободы

Основные положения древневосточных учений в превратном виде легко внедрились и в политику. Это можно наблюдать, когда политик, совершающий злодеяния и насилие над другими людьми, в своих речах и даже в своем сознании как бы отмежевывается от своих поступков и ведет отрешенные, как бы со стороны, разговоры. Скажем, политик, развязавший войну, осуществляющий зверства, говорит о том, что во время войн всегда осуществляется насилие, и оно неизбежно. Это действительно так. Но здесь дело заключается именно в том, что данное насилие совершает он и сам руководит им. В то же время преподносит себя так, будто он к этому не имеет отношения, будто он – сторонний беспристрастный наблюдатель. Иначе говоря, к самому же себе он подходит как бы со стороны. Одевая маску беспристрастности, он подкупает своих жертв и противников и скрывает свое подлинное лицо. Какие бы маски отрешенности и беспристрастности он не одевал, на самой деле он остается политиком и блюдет прежде всего свои политические интересы. И это может быть оценено не иначе, как двуличие, ничего общего не имеющее с религиозными учениями.

Любая деятельность, но построенная на честности, даже безнравственная, гораздо ближе к духовности, чем та, которая нравственна по форме, но бесчестна и неискренна по содержанию, ибо честность и искренность составляют сам внутренний стержень духовности. Более того, сама деятельность, построенная на бес честности, в принципе не может быть духовной, ибо сама духовность содержательна и неформальна. Она проистекает из внутренней жизни человека, которая строится прежде всего на честности и искренности.

Страдание порождается накопленным грехом, и именно грех является причиной страданий. Страдания есть последствия греха. И потому, борясь с грехом, мы боремся против страданий. Однако Ницше, безусловно, прав, когда обличает христиан, последователей Христа, в бесчестности, утверждая, что единственным христианином был Христос. Строя свои рассуждения, он основывается прежде всего на честности, что, разумеется, не может не вызывать восхищения. Для Ницше важна прежде всего честность, а потом всё остальное, в том числе и духовность, которая действительно может строиться на фундаменте честности и искренности. Акцентирование внимания на этом не может не вызывать одобрения. Там, где присутствует бесчестность и царит лицемерие, здание духовности построить нельзя.

Буддизм не отрицает нравственности. Но вопросы нравственности – это самое слабое и уязвимое место буддизма. И поскольку человеческое социальное сообщество дисгармонично, то его восприятие буддизма могло бы пойти именно через это слабое звено. Расширив это звено до масштабных границ, социум унаследовал бы именно эту сторону буддизма и утвердил бы безнравственность. Религия освобождения могла бы и начала бы приводить к безнравственности, к сверхчеловеку, как у Ницще и у фашистов. По этому, чтобы человек постиг нравственность, Бог его направил по пути страдания. Страдания человеку даны, чтобы на нем самом отражалось то, что он делает, воздавалось по делам его, чтобы грех бумерангом возвращался ему. А когда ему возвращаются результаты его деятельности, он постигает нравственные основы мира и уже вынужден соблюдать нравственные императивы, нравственные законы мироздания. Через страдание человеку предоставляется возможность постигать нравственные законы не через сознание, не через теорию, а через саму жизнь.

Восток душевен, чувственен, иррационален, там господствует стихия, и потому духовность там развивалась через то, что противостоит душе и чувствам – через сознание. Но в последующем, когда сознание приобрело тенденцию усиления рационализации, духовность стала себя обнаруживать через противоположности сознания – через душу и чувства, в которых преобладает душевность, любовь, красота внутренних переживаний. Как только возникает перекос в развитии, духовность, как и сам Бог, начинают проявлять себя, как правило, в противоположном явлении, как бы уравновешивая человека и его развитие и тем самым как бы устраняя этот перекос.

Страдания – естественная реакция на те условия, в которых находится чело век. Уже то, что человек воплощен в материально-телесной форме, обрекает его на страдания. Страдания – это то, что сопровождает его физическое и материальное бытие. Страдание – это проблема, которую человек должен решить и разрешить в своей жизни, это неизбежный атрибут человеческой жизни. «Жизнь есть страдание», – утверждает буддизм. Это характеристика как раз той пещеры, о которой говорит Платон, и только тот, кто выходит за пределы пещеры, освобождается от страдания.