Данил Разеев - В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии

Но если я сужу эйдетико — феноменологически, то я вновь вмысливаю себя в суждение — вообще (Uberhaupt — urteilen) онтического типа и отныне описываю и сужу эйдетически о взаимосвязях возможного опыта, возможных синтезах однозначности и конкретной всеобщности и в соответствии со всеми ноэтико — ноэматическими сущностными содержаниями. Все онтологическое и эмпирически онтическое при такой феноменологической тематике — это содержание бытия, истины в синтетических многообразиях опытно постигающей и прочей жизни сознания; однако я не сужу просто о действительных и возможных вещах и не живу в исполнении, в скрытом притом от меня нетематическом исполнении соответствующих познавательных переживаний, но я сужу о самой конкретной жизни, в которой для меня как для судящего в чистом виде Я такая — то и такая — то вещь, такие — то и такие — то из ее свойств, ее отношений, ее каузальностей etc. были сущим, в которых она значима для меня как сущая или так — сущая (soseiend); и точно так же — в случае с эйдетическим мышлением — вообще (des Uberhaupt — denkens).

Отныне я сужу о том, как для меня и в моем сознании осуществляется то, что, опытно постигая, я «имею перед собой» вот эту вот вещь как вот тут сущую (daseiendes), как наделенную такимито и такими — то свойствами, и что я на основании этого так — то и такто сужу и убеждаюсь в действительности (или даже возможности и т. д.). И тогда я, например, спрашиваю: как должно выглядеть переживание, в котором [некая] вещь является для меня непосредственно увиденной, схваченной и т. д., одним словом, является [чемто] опытно постигнутым? Как выглядит подтверждение или опровержение опытной данности, как это выглядит в процессе переживания: «да ведь это не так»? Когда же я онтически говорю о «действительности», на что ориентируется эта речь, что наличествует в доказывающем сознании, и что — когда я притязаю на действительность как на просто значимую (schlechthin gtiltige), как на всебе — бытие («происхождение» понятий)? Феноменологически я познаю, что всякое суждение о действительности, предполагаемое абсолютно «окончательным», связывает жизнь сознания ноэтико — ноэматическим правилом, правилом для бесконечности структур, прежде всего — негативно — для таких, которые в него не допускаются

(verwehrt), а с другой стороны — позитивно и гипотетически, — как таких, которые оно должно иметь или, соответственно, которые оно имеет и, при обстоятельствах, может для себя осуществить: в позитивно последнем отношении — [для] бесконечных многообразий возможного опыта, которым полагается согласовываться друг с другом в однозначно определяемых синтезах и однозначно подтверждать наличное бытие вещи и таковое же ее свойств (постепенно при этом «проступающих»). В негативном же отношении здесь кроется сущностной закон, [гласящий,] что для опытно постигающей субъективности невозможны опытные многообразия, которые последовательно требовали бы небытия этой вещи, что обязательно должно быть возможным показать, что все единичные опыты, оспаривающие бытие этой вещи, суть «заблуждение» и затемняющая видимость, подлежащая устранению, с каковым устранением вместо видимости выявляется истинное бытие и подтверждается в дальнейшей взаимосвязи. Тогда было бы продемонстрировано, как несамостоятельна любая вещь, как бытие вещи соотносится не только с ее возможным опытом, но и с универсальной однозначностью опытов вообще — моих и каждого [человека] etc.

Для каждой категории предметностей, возможных тем онтических позитивных суждений следовало бы особо обсудить феноменологические проблемы опыта или, соответственно, первоначальной самодачи (Selbstgebung) и очевидности суждения — обсудить и вместе с тем в общих чертах прояснить (происхождение всех категорий, регионов, всех формальных и материальных фундаментальных понятий). Совокупность субъективной жизни подчиняется в соответствии с этим закону, [гласящему], что существуют истины в себе, т. е., может ли она не иметь известных интуитивных усмотрений и далее, при обстоятельствах, может ли она иметь известные интуитивные усмотрения, определяется законом, [гласящим], что интуитивные усмотрения во взаимосвязи со своей субъективной значимостью и продлевающейся значимостью имеют неприкосновенную значимость «в себе», универсальные структуры, которые, в свою очередь, встраиваются как разновидности в универсальные структуры, делающие возможной субъективность вообще. Исследовать чистую субъективность с точки зрения ее сущностных возможностей — это значит не что иное, как одновременно исследовать сущностные возможности идеально последовательной жизни разума, и среди них — сущностную возможность научной, творящей науку жизни, а также, еще прежде, соисследовать возможность жизни, конституирующей в последовательном опыте поистине сущий мир.