Георгий Гурджиев - Всё и вся. Рассказы Вельзевула своему внуку

Когда Вельзевул, теперь с преображенным обликом, соответствующим Его достоинствам и видимым всем, занял Свое обычное место, Ахун, Его старый друг, находившийся рядом с Ним на протяжении почти всего Его существования, вдруг пал ниц перед Ним и начал говорить проникновенным тоном:

«Святой Подкулад нашего Великого Мегалокосмоса! Помилуй и прости меня, несчастное обыкновенное трехмозговое существо, за мои прошлые непочтительные проявления, вольные и невольные, по отношению к Твоей Святой Сущности.

Помилуй и прости меня, трехмозговое существо, хоть и очень долго существовавшее, однако, к своему несчастью – только потому, что в подготовительном возрасте никто не помог кристаллизации у него данных для способности интенсивно реализовывать бытийную парткдолг-обязанность – до сих пор оказалось таким близоруким, что не сумело почувствовать реальность под внешностью, покрывающей, согласно общекосмическому Трогоавтоэгократу, все существующие и вновь возникающие единицы Мегалокосмоса, которым надлежит иметь в своем присутствии это святое «нечто», называемое Разумом».

Сказав это, Ахун застыл в безмолвном ожидании.

А Вельзевул, так же молча, смотрел на него взглядом, полным любви и прощения, однако в нем также чувствовались Его Сущностная печаль и неизменное смирение.

Во время этой вышеописанной сцены Хусейн стоял в стороне в позе, везде называемой «позой знаменитого всемирного отшельника» Харнатулкпарарана планеты Кирманкшана.

И когда через некоторое время Вельзевул перевел взгляд и заметил Своего внука в упомянутой позе, Он повернулся к нему и сказал:

– Что это, мой мальчик! Неужели и у тебя в присутствии происходит то же самое, что и у нашего старого Ахуна?

На этот вопрос Вельзевула Хусейн, неуверенным тоном, также необычным для него, застенчиво ответил:

– Почти что так… Святой Подкулад нашего Великого Мегалокосмоса. Только с той разницей, что в этот момент импульс любви как к нашему Ахуну, так и к трехмозговым существам планеты Земля сейчас функционирует у меня еще сильнее.

Этот импульс любви стал у меня сильнее, очевидно, потому, что мне кажется, что и Ахун, и трехмозговые существа планеты Земля очень помогли мне удостоиться недавно стать свидетелем Великого Торжества Того, Кто является причиной причины моего возникновения и Кого я до сих пор называл моим дорогим дедушкой и Кто уже видимо для всех стал одним из святых Подкуладов нашего Великого Мегалокосмоса, перед Которым все будут склоняться и перед Которым я имею счастье стоять в данный момент.

– Ох, ох, ох! – воскликнул Вельзевул и, придав Своим чертам выражение, которое Он имел обыкновение принимать во время Своего пребывания на Земле, сказал:

– Сперва я хочу сделать замечание в связи со словами Ахуна, ему несвойственными, и с принятой им позой, совершенно для него необычной, и возникшую у меня мысль выразить в манере особочтимого мною муллы Наср-эддина.

Наш дорогой учитель в таком случае сказал бы: «Не проливай зря слезы, как тот крокодил, который чуть не отхватил у рыбака нижнюю левую половину, но промахнулся».

А теперь сядьте на свои обычные места и поговорим еще немного.

Хотя наш корабль сейчас входит в сферы нашей планеты Каратаз, однако, как обычно, космическим кораблям нужно истощить приобретенную инерцию, и пройдет еще немало времени, прежде чем он остановится у назначенного ему причала.

Хусейн и Ахун тотчас же молча последовали предложению Вельзевула, хотя, по их движениям и полупрозрачности их внутренней психеи, было очевидно, что в их отношении к персоне Вельзевула произошла заметная перемена со времени вышеописанного Общего Всемирного События.

Когда они заняли свои места, то сели на этот раз без той непринужденности, которую проявляли прежде.

Затем Вельзевул, повернувшись к Хусейну, сказал:

– Прежде всего, мой мальчик, даю тебе слово, что, когда мы вернемся домой – если этому не помешает какое-нибудь событие по внешним причинам, независящим от нашей Сущности, – я расскажу тебе о заинтересовавших тебя трехмозговых существах все, что во время этого нашего путешествия на корабле «Карнак» обещал рассказать, но, по той или иной причине, оставил необъясненным.

А пока, если у тебя есть какой-нибудь вопрос, который сейчас нуждается в объяснении, спрашивай.

Предупреждаю тебя, однако, что у нас недостаточно времени, чтобы ответить так, как стало обычно для наших бесед в течение всего этого времени, и поэтому постарайся сформулировать свой вопрос так, чтобы мой ответ также мог бы быть кратким.