Рене Генон: Заметки об инициации

Кроме того, известно, что по мере того как человек становится старше, ему кажется, что годы протекают все быстрее, а это говорит о том, что длительность, которую они реально представляют для него, все более уменьшается.

Таков высший смысл «возрождения» и «тела славы», хотя порой эти термины могут также употребляться для обозначения того, что фактически существует лишь как продолжение человеческого состояния, но соответствует этим реальностям высшего уровня, являясь как бы их отражением; таковы, прежде всего, некоторые возможности, свойственные «изначальному состоянию», подобные тем, которые мы рассмотрим далее.

В самом деле, нет никакого смысла рассматривать переход в другие индивидуальные состояния; ведь совершенство человеческого состояния, как мы объяснили ранее, само по себе дает непосредственный доступ к сверхиндивидуальным состояниям.

По-видимому, именно таков случай некоторых индийских сиддха, которые — если судить по описаниям — живут в действительности на «другой земле», т. е. на одном из двипа, которые последовательно проявляются вовне в различных Манвантарах, а во время периодов, когда они переходят в «нечувственное состояние», сохраняются во внетелесных продолжениях человеческой области.

О символике «средины времен» и отношений, существующих в этой связи между обеими точками зрения — временной и пространственной, см.: «L'Esoterisme de Dante», p. 78–87

Применительно к пространству эта возможность именуется «вездесущность»; она является отражением «всеприсутствия» принципа, подобно тому как соответствующая возможность по отношению ко времени есть отражение вечности и предполагаемой ею абсолютной одновременности.

См.: «Orient et Occident» и «La crise du Monde moderne».

Выше мы отметили особенно абсурдную деформацию подобного рода, говоря о смысле слова «адепт»; само слово «инициация» не более защищено от этих неверных употреблений, ибо некоторые пользуются им сегодня для обозначения элементарного учения какого-либо профанического «знания» и порой оно фигурирует в названиях произведений, которые на деле представляют собой «вульгаризацию» худшего толка.

В языке журналистов встречается даже термин «спортивная элита», и это последняя степень вырождения, возможного в случае этого слова!

Естественно, мы не должны заниматься здесь социальной концепцией — современной и светской — «выборов», проистекающих из «всеобщего голосования» и, следовательно, осуществляемых «снизу», когда пытаются произвести высшее от низшего, в противовес всякому понятию истинной иерархии.

Это верно в отношении не только телесного мира, но и тонких модальностей, принадлежащих той же области индивидуального существования.

Можно было бы сказать, что в силу циклического движения «нисхождения» их неизбежно должно становиться меньше и меньше; и благодаря этому можно понять, что означает традиционное утверждение, согласно которому нынешний цикл завершится, когда «число избранных исполнится».

Разумеется, во всем, связанном с элитой, важен всегда только вопрос «качества», а не «количества».

Существовал достаточно ясный намек на это еще в масонстве XVIII века, где говорилось об учреждении системы высоких степеней «внутри» обычной Ложи.

Разумеется, речь при этом идет отнюдь не о различных «элитах», но о степенях внутри одной и той же элиты.

Именно в этом значении оказывается слово «избранник», например, в названии некоторых высших степеней различных масонских обрядов; это, впрочем, не говорит о том, что всегда сохранялось реальное осознание его значения и всего того, что оно действительно подразумевало.

В исламской традиции Ал-Мустафа, «Избранник», — одно из имен Пророка; когда это слово употребляется «по преимуществу» таким образом, оно, следовательно, относится к «Универсальному Человеку».

Это иерархическое устройство фактически было искажено введением некоторых «парламентских» форм, заимствованнных у светских институтов, но, несмотря ни на что, оно существует в системе надстраивающихся друг над другом степеней.

В качестве примера светских иерархических организаций можно назвать современные армии; этот пример, пожалуй, остается самым ясным в нынешних условиях, поскольку административные иерархии в действительности ни в коей мере не заслуживают этого названия.