Георгий Герасимов: Прикладная философия

В любой объективной науке личность автора не имеет существенного значения. Набор вопросов, который будет затронут здесь, зачастую настолько первичен, что рассуждения во многих случаях будут носить интуитивный характер, и привести какие-то серьезные доводы и доказательства объективности будет крайне сложно или невозможно вовсе. А потому вместо строгих логических построений я буду вынужден на суд читателя отдать самого автора с элементами его биографии, чтобы исходя из известной формулы классиков марксизма-ленинизма: «Бытие определяет сознание», читатель сам мог решить, каким образом та или иная чушь родилась в его (автора) голове.

В заголовке книги присутствует элемент, который у многих читателей вызовет ощущение некоторой противоестественности. Слова «философия» и «прикладная» очень плохо согласуются в нашем сознании, потому, что наша философская культура происходит из коммунистических времен, когда философия была туманной, абсолютно бесполезной лженаукой. Однако, это не шутка и не завлекающий заголовок, а реальная тема, и насколько удалось автору оправдать претензии, обозначенные в заглавии книги, решать читателю.

В моей биографии отсутствуют острые жизненные ситуации, захватывающие приключения, резкие повороты судьбы, другими словами, ничего увлекательного, что могло бы привлечь читателя. Повторюсь, что в этой части изложения, да и в других, где будут присутствовать какие-то личностные элементы биографического характера, преследую всего одну цель: дать читателю представление о моем образе мысли и менталитете, сильных и слабых сторонах моего интеллекта, а также событиях, заставивших думать в определенном направлении.

Родился в 1957 году в г. Саратове, в семье госслужащих, как тогда говорилось. Отец – геохимик, мать – геофизик. Все известные мне (о ком хотя бы приходилось слышать) предки по всем линиям были русскими. Достаток в семье был по тем временам средний. На еду и на одежду хватало, но например, покупка автомобиля, даже самого дешевого, никогда не обсуждалась.

В 1974 году окончил среднюю школу с золотой медалью и поступил в МФТИ (Московский физико-технический институт). Окончил в 1980 году с отличием. По распределению попал во ВНИИФТРИ (научно-исследовательский институт в Подмосковье), откуда в 1992 году был уволен из-за общего сокращения и развала науки. После двух лет случайных заработков организовал небольшое собственное дело. До настоящего момента (весна 1999 года) держался на плаву, но доходы были самые минимальные.

Проживаю в Московской области. Есть двухкомнатная квартира в хрущевке 1960 года постройки (квартира жены), гараж, автомобиль «Волга», огород три сотки, доля в нескольких небольших производствах. Жена безработная с 1991 года. О ее национальности слово в слово можно повторить то же, что выше написал о себе.

С раннего детства и до 1991 года было одно увлечение – интеллектуальные игры (после 1991 года стало не до того). Если попадалась интересная игра, то очень быстро осваивал ее, доходя до относительно высокого уровня, потом либо бросал, либо иногда играл в зависимости от наличия партнеров. С удовольствием обучал других, несколько лет вел детские секции по шахматам и го.

Вторым детским увлечением, сохранившемся на многие годы, было – задавать вопросы. Еще в дошкольном возрасте понял простую истину, что правильных ответов в этом мире, как правило, от других не дождешься, а потому на базе этого развилось другое увлечение – самому находить ответы на поставленные вопросы. Это умение давало плоды в школе, в детских олимпиадах по математике и физике, позже в научной работе. Но иногда результат получался в областях иного рода. Вот этим результатам и посвящена данная книга.

Период моего увлечения философскими и околофилософскими науками пришелся на коммунистические времена. Это, естественно, наложило существенный отпечаток на образ мысли. Во-первых, каждый советский человек находился под мощнейшим идеологическим прессингом, безапелляционно навязывавшем ему установку о полном превосходстве марксизма-ленинизма над любой другой философской школой, во-вторых, работ философов иного направления просто невозможно было достать, в-третьих, несмотря на то, что марксизм впихивался в людские головы в неограниченных объемах, изучение носило поверхностный характер, путем заучивания определенного набора штампов, а сути учения, по моему мнению, не понимал ни один преподаватель общественных наук, с которым мне пришлось иметь дело, а среди них были и люди с опытом политической и дипломатической работы, и наконец, в-четвертых, хотя это были уже не Сталинские времена, но как мне пришлось убедиться, самостоятельно мыслить в этой области знания, даже не афишируя своих выводов, было не совсем безопасно.