Нельсон Гудмен - Способы создания миров

Некоторые релевантные роды одного мира могут не просто отсутствовать в другом, а скорее присутствовать как нерелевантные роды; некоторые различия среди миров являются различиями не столько во включаемых объектах, сколько в их выделении или акцентировании, и эти различия влекут за собой не меньше последствий. Подобно тому, как сделать ударение на всех слогах означает не сделать ударение ни на одном, так и принять все классы за релевантные роды означает не принять в качестве таковых ни один класс. В одном мире может иметься много родов, служащих различным целям, но для несовместимых акцентов и контрастирующих миров могут иметься противоречивые цели, равно как и противоречивые концепции того, какие роды служат данной цели. Цвет «зиний» не может быть релевантным родовым признаком для индукции в том же самом мире, что и зеленый, поскольку это устранило бы некоторых из решений, правильных или неправильных, которые составляют индуктивный вывод.

Некоторые из наиболее поразительных контрастов акцентирования представлены в искусстве. Многие из различий между изображениями Домье, Энгра, Микеланджело и Руо являются различиями в подчеркнутых аспектах. Конечно, то, что может считаться акцентированием, отправляется от той относительной известности, которая предоставляется нескольким аспектам в текущем мире нашего повседневного наблюдения. С изменением интересов и новым пониманием визуальная нагрузка аспектов объема, линии, позиции или освещения изменяется, и мир вчерашнего уровня кажется странно искаженным — реалистический пейзаж из вчерашнего календаря становится отталкивающей карикатурой.

Эти различия в акцентировании также приводят к различию в распознавании релевантных родов. Несколько изображений одного и того же предмета могут, таким образом, помещать его в различные категориальные схемы. Подобно тому, как изумруд может быть рассмотрен как имеющий зеленый цвет или «зиний» цвет, даже если это один и тот же изумруд, так и «Христос» Пьеро делла Франческа и «Христос» Рембрандта принадлежат мирам, организованным в различные роды.

Однако произведения искусства скорее характерно иллюстрируют релевантные роды, чем называют или описывают их. Даже там, где предметные области — описанные или изображенные вещи — совпадают, иллюстрируемые или выражаемые признаки или роды могут быть очень различны. Рисунок линии мягко драпированной ткани может иллюстрировать ритмичные линейные образцы, а стихотворение, не содержащее слова «печаль» или его синонимов и никакого упоминания о грустном человеке, может в силу своего языка быть грустным и выражать пронзительную печаль. Различие между высказыванием или представлением с одной стороны и показом или иллюстрированием — с другой становится даже более очевидным в абстрактной живописи, музыке, танце, которые не имеют никакого предмета, но тем не менее проявляют — экземплифицируют или выражают — определенные формы и чувства. Экземплификация и экспрессия, хотя и направлены в противоположную сторону от обозначения — то есть от символа к его буквальным или метафорическим признакам, а не к самому предмету символизации — являются не менее символическими референциальными функциями и инструментами создания миров. [16] Об экземплификации и экспрессии как референциальных отношениях см. LA, pp. 50–57, 87–95.

Акцент или нагрузка не всегда бинарны, как и сортировка на релевантные и иррелевантные роды или на важные и незначительные признаки. Оценки уместности, важности, полезности, ценности часто требуют иерархии скорее, чем дихотомии. Такие случаи нагрузки являются также случаями особого типа упорядочения.

Миры, не отличающиеся по объектам или по акцентированию, могут отличаться по упорядочению; например, миры различных конструктивных систем отличаются порядком происхождения. Как ничто не находится в покое или в движении иначе, чем по отношению к системе координат, так и ничто не является примитивным или деривационно приоритетным по отношению к чему-либо, кроме конструктивной системы. Однако происхождение, в отличие от движения, почти не представляет непосредственного практического интереса, и поэтому, хотя мы в нашем повседневном мире почти всегда (по крайней мере, временно) принимаем систему координат, мы редко принимаем деривационное основание. Выше я сказал, что различие между миром, где точки являются парами линий, и миром, где линии состоят из точек, заключается в том, что последний, в отличие от первого, допускает в качестве объектов нелинейные элементы в пределах линий. Но мы можем сказать и иначе, а именно, что эти миры отличаются по своему деривационному упорядочению линий и точек деривационно неупорядоченного мира повседневного дискурса.