Алан Уотс - Путь освобождения

Теперь давайте поговорим о том, что такое игра. На санскрите игра будет лила . От этого слова произошло слово lilt (англ., «ритм», «такт»). Вселенную называют Вишну-лила , то есть игра или развлечение бога Вишну. Стоит нам подумать об игре, как мы вспоминаем о театре. В театре мы видим сцену и занавес. Однако за сценой есть гримерная, в которой актеры готовятся к представлению. Пока актеры не отождествились с личностями действующих лиц представления, они прекрасно знают, кто они такие. Но ведь личность – это личина, маска, которую актер одевает перед выходом на сцену. В Древнем Риме личность называли persona. К маске актера был приделан рупор для того, чтобы звук лучше доходил до публики, которая собиралась в амфитеатрах под открытым небом.

Когда актеры появляются на сцене, аудитория знает, что это всего лишь игра, но задача актеров – убедить аудиторию в том, что происходящее на сцене реально. И вот представление началось. Актеры приветствуют друг друга, плачут, смеются – а зрители сидят на краешке стула, волнуются вместе с героями, сгорают от нетерпения узнать, чем же оно закончится.

Теперь вообразите необычный спектакль: лучшие актеры дают представление перед самой отзывчивой аудиторией – и вы уже тут как тут! Видите ли, наша жизнь и есть этот самый спектакль. Однако мы принимаем его всерьез, не видя, что это всего лишь представление на сцене. Мы принуждаем других, поступаем плохо, обманываем, тогда как на самом деле нет ни малейших оснований делать это. Но даже в этом случае мы можем понять, что так называемая жизнь – всего лишь шутка (joke). В конце концов, что такое джокер (joker) как не карта, которая может сыграть роль любой другой карты? Джокер – символ Бога в колоде карт.

В древности короли всегда держали при дворе шутов, и лучше всего с этой ролью, конечно же, справлялись сумасшедшие. Шизофреники часто делают неуместные замечания, вызывая громкий смех присутствующих. В некотором смысле они достигли освобождения, потому что им все нипочем. Шизофренический ребенок не переживает, если его сбила машина – что случилось, то случилось. Так, у королевского престола в древности всегда сидел шизофреник, который напоминал королю, что тот не должен принимать себя всерьез. Вот, например, что говорит шут в исторической хронике «Ричард II»: Внутри венца, который окружает Нам, государям, бренное чело, Сидит на троне смерть, шутиха злая, Глумясь над нами, над величьем нашим. Она потешиться нам позволяет: Сыграть роль короля, который всем Внушает страх и убивает взглядом; Она дает нам призрачную власть И уверяет нас, что наша плоть – Несокрушимая страна из меди.

Но лишь поверим ей, – она булавкой

Проткнет ту стену, – и прощай, король! [21] На самом деле эти слова в пьесе Шекспира принадлежат не шуту, а самому королю Ричарду. Здесь они приводятся в переводе М. Донского. См.: Уильям Шекспир. «Исторические хроники». Москва, 1987. – Прим. перев.

В произведениях Шекспира не раз встретишь такую мудрость. Вот что говорится в «Буре» о мимолетности жизни: Наш праздник кончен. Все актеры, Как я сказал вам, были призраки И в воздухе растаяли бесследно.

И как материя бесплотная видения сего,

Заоблачные башни и дворцы и храмы,

И весь великий шар земной,

О да, все сущее на нем померкнет

И, как ушедший праздник наш,

Растает без следа. Мы есть та ткань

Что сны плетет, и наша жизнь короткая

Вся сном окружена.

Самые впечатляющие произведения искусства развивают тему быстротечности, иллюзорности. Все приходит и уходит. Мы очень недолговечные создания. Мы подобны пламени. Пламя – это поток разогретого газа; это вихрь в реке, который вечно движется, вечно меняется, но при этом кажется тем же самым. Каждый из нас есть такой поток, и если мы сопротивляемся потоку, мы сходим с ума. Мы напоминаем тех, кто пытается зажать воду в кулаке, – чем сильнее мы сжимаем кулак, тем быстрее вода протекает между пальцами. Поэтому главный принцип наслаждения жизнью – подчеркиваю, не заповедь и не мораль, которой вы должны следовать, – очень практичен: не привязывайтесь к жизни, позволяйте ей идти своим чередом.

Люди уже очень давно интересуются возможностью изменить себя. Но мы можем спросить: возможно ли это или же это всего лишь замкнутый круг? В умах многих присутствует мысль: «Я должен улучшить себя», и это очень важно. В самой идее «Я должен улучшить себя» присутствует очевидная трудность: если я должен улучшать себя, то «я», которое улучшает, и «я», которое нуждается в улучшении, – это одно и то же «я». Таким образом мы попадаем в замкнутый круг.