Наконец, в своей 4-й статье «Phare du Bosphore» печатает отрывки из какого-то донесения или частного письма одного «панславистского агента в Македонии», из которых явствует, что Афон должен скоро обрусеть, и, наконец, указывает, какие именно грозные и энергические меры должны принять правительство оттоманское и Вселенская патриархия для пресечения этого зла.
Оставляя без особого внимания первую и третью статьи «Фара», которые наполнены общими местами и декламациями против панславизма на Балканском полуострове, разберем повнимательнее две другие: прежде вторую, изобилующую самою бесстыдною клеветой, а потом четвертую, предлагающую Порте и патриархии самые глупые, хотя и грозные меры против русских и болгар на Афоне.
Теперь, – говорит автор второй статьи, – мы разберем успехи русской колонизации на Святой Горе с 1818 года.
«Русские монахи обладают ныне следующими обителями:
1. Монастырь святого Пантелеймона , населенный исключительно русскими ».
Ложь! На 500 человек братии греков около 150; игумен грек и представитель в Протате грек.
«2. Зограф (болгарский монастырь), коего игумен, отец Климент ( М. Climis! ), недавно объехал всю Македонию, возбуждая болгарское население против Вселенской патриархии, и дал 500 ливров вспоможения болгарской общине Константинополя».
Двойная ложь! Во-первых, отец Климент по всей Македонии не ездил, а ездил, говорят знающие люди, только по хозяйству в монастырские свои имения. Об его отношении к патриархии я не могу ничего сказать; давал ли он деньги константинопольским болгарам, тоже не могу ни утверждать, ни отрицать, но я слышал вот что из верных источников. Прошедшею зимою болгарское училище в Солуни надеялось приобрести от Зографа около 500 турецких лир на покупку земли под церковь и школу. Зограф отказал, говоря, что не будет больше помогать болгарам, пока они не помирятся с патриархом. Может быть, с тех пор и зографские болгары увлеклись племенными чувствами... Этого я не знаю.
А во-вторых, что же общего между болгарским Зографом и русскими монахами? Русские до того не обладают Зографом, что зографские болгары вытеснили мало-помалу из своего монастыря всех русских и полурусских бессарабских болгар. Остались только три-четыре человека из крайне безответных или уж очень нужных монастырю по письмоводству и хозяйственным делам.
Вообще замечательно, что русские с греками и греки с русскими уживаются легче в афонских обителях, чем, например, русские с болгарами, болгары с греками, чем даже великороссы с малороссами или греки малоазийские с греками Эллады и островов.
Тут нет никакого сознательного систематического филетизма , тут есть некоторая физиологическая несовместимость личных характеров или исторических привычек. Греки горды и самолюбивы, русские уступчивее и уклончивее; при столкновениях русские монахи смиряются, и греки, поняв это, скоро каются. Болгары же превосходят упорством и способностью пассивной оппозиции все другие племена Востока. «С ними, – говорят русские, – гораздо труднее иметь дело, чем с греками. Грек быстрее, он все скоро поймет, и худое и хорошее, и можно с ним сговориться; с болгарином, если он недоволен, почти уже никакого слада». Так точно демагогический дух казаков и паликарство эллинских греков плохо уживаются с неограниченною властью игуменов и духовников, которым так охотно подчиняются и великороссы, и малоазийские или фракийские греки.
Что же тут общего между зографскими болгарами и русскими?
Третья русская добыча, Хилендарь (тоже болгарский), был до того не добыча русских, что ни за какую сумму не хочет дозволить Русско-Андреевскому скиту, совершенно безземельному, взять небольшой клочок земли с одною келией на склоне горы, по соседству скита. Андреевцы дают за этот клочок около 6000 рублей, но хилендарские болгары не уступили даже ходатайству самого генерала Игнатьева, который просил их об этом, в бытность свою на Афоне, несколько лет тому назад. Кажется, это много значит; вес генерала Игнатьева, представляющего Россию и лично весьма влиятельного, всем здесь известен. Но болгары, я сказал уже, упорнее всех восточных и славянских племен и русским поддаваться вовсе не любят.
Четвертая добыча : «монастырь св. Илии», – говорит автор. Эта обитель, правда, населена почти исключительно русскими из Добруджи, но это не монастырь, а безгласный скит , зависимый от греческого монастыря Пантократор , который хоть и беден, как справедливо говорит автор, но строг , как то мы видели в деле избрания ильинского игумена.
Читать дальше