Michael A. de Budyon - БИТВА ЗА ХАОС

Про античные ценности, ну или про то, что считалось таковыми, вспомнили в массовом порядке когда начало валиться само христианство — в эпоху Возрождения. Это очень важный факт, он показывал, что дохристианская фаза развития белого человека являлась совсем не пустым временем и само принятие христианства отнюдь не было предопределено. Только теперь, время с IV по XIV век выглядело каким-то потерянным. Стоило ли возводить христианский парадиз на земле, чтоб через тысячу лет начать копировать античность?. [22]А ведь в свое время казалось, что принятие религии Христа, причем на уровне всей расы, означает принципиальную невозможность возврата к прошлому. Но к прошлому вернулись, для начала соединив античность с христианством. Это был конец, пусть и не столь близкий. [23]Он не подразумевал номинального возврата к античности, такая возможность была принципиально исключена, но он гарантировал обесценивание всех христианских ценностей в будущем. В этом и был смысл прогресса. Если вы идете вперед — идите вперед. Если вы христианин, будьте им до конца, а не пытайтесь сделать свою связь с Христом более удобной и эстетически выраженной. Мезальянс христианства с античностью напоминал 70-80-е годы в СССР, когда еврейские шансонье, чьи дедушки-бабушки делали революцию, «вдруг» с надрывно-ностальгическим пафосом запели про «белое дело», «господ офицеров», «гусарскую рулетку» и прочих «поручиков голицыных» и «корнетов оболенских». Было ясно: идеология переживает «кризис жанра» и больше не может заниматься «вариациями на тему». Впрочем, созданный ими первичный ореол «святости и благородства» вокруг монархии через несколько лет сильно пригодился. Архитекторам «новой демократической России». Для идеологии это было смертельно, но жизнь правящего клана продевалась. [24]Так же и произошло с христианством. Оно отступало, но по чуть-чуть, где-то в глубине душ своего умственного слоя тая надежду повернуть все обратно.

Мы уже говорили, что реальные ценности это те, которые не могут быть обесценены в принципе. Они существуют независимо от нашей воли и являются базовыми для устойчивого существования нашей расы. И если говорить о ценности христианства, то она только одна — эту религию приняли белые. [25]Захватив весь мир, они подняли ее статус до религии номер один. Белые и христианство шли бок о бок, но сама христианская доктрина расовый статус игнорировала, что неизбежно создавало опасность обесценивания и деградации расовых ценностей вместе с деградацией христианства. Сейчас, когда это фактически произошло, можно весьма часто видеть защитную реакцию некоторых белых: декларируя нацистские и расистские взгляды, причем в самой разнузданной форме, они, при каждом удобном случае, демонстрируют свою приверженность христианству, отождествляя его с некой «изначальной» и «традиционной» религией белых. Католик Адольф Гитлер решил этот вопрос по-простому — объявил Христа арийцем, но то, что говорил Христос (см. Евангелия) ни по одному пункту не сходится с принципами сделавшими арийцев доминирующей расой. Попытка встроить арийские концепции «в Христа» — обман. Можно поступить наоборот, особенно если учесть что каноническую литературу читали единицы, а понимают вообще считанные индивиды. Вот почему в соответствии с нашей энтропийно-вероятностной формулой, мы можем практически полностью заполнить информационный вакуум бессознательных масс. Чем заполнить? Информацией, то есть теми сведениями, которые мы хотим сообщить. За церковью можно оставить обрядовую сторону, у нее, как ни крути, тысячелетний опыт в этом деле.

Заслуга христианства только в том, что оно внесло организацию в белый хаос в IV-ом веке. Все остальное — заслуга самих белых. Да, их самые развитые государства древности гнили и деградировали, как это бывает с отдельным человеком, но все оставляли после себя следы говорившие об их тотальном превосходстве. Белые как бы делали рывок, стремясь преодолеть барьер, отделяющий их от качественно иного будущего, но спотыкались и падали. Никто кроме них таких попыток не делал, вот почему народы Востока или Африки сохранились во вполне первозданном виде во всех своих проявлениях.

Белым христианской эпохи, казалось бы, не хватило совсем немного. Почти все было захвачено и поделено. Прошло сто лет, как всё завоеванное стремительно обращается в пыль, здесь мы имеем полную аналогию с концом античной эпохи. И если мы рассматриваем Белый Мир как систему, то резонно предположить, что разрушение структуры всегда происходило от невозможности или неспособности поддержать внутреннюю организацию, внутренний порядок. Почему же белые оказались неспособными сделать вроде бы простую вещь, легко доступную даже многим примитивным народам? Да потому что они непрерывно развивались, схему организации нужно было непрерывно корректировать, причем так, чтоб и рост был, но и деградация не угрожала. Это не организационная, а эволюционная задача, иными словами, белый должен усвоить ценности, гарантирующие его расе вечное будущее и, одновременно, тот, кто такие ценности не усвоит, должен гарантировано исчезнуть как избыточное звено, но это условие может быть обеспечено не только «эволюцией», но и «техникой». Ни античность, ни христианство, таких ценностей не несли. Они как бы работали «по программе», по инерции от движения начавшегося в первобытную эпоху, но модели, пусть и очень хорошие, не могут работать вечно. Результат? И античность, и христианство исчезли и пусть здания в стиле «классицизм» и храмы, в которых еще кто-то кому-то молится и ставит свечки, не служат заблуждением относительно столь плачевного результата. Христианство не владеет умами, оно отвергнуто, как когда-то были отвергнуты античные ценности. Хорошо это или плохо — спорить бессмысленно. Это — объективная реальность.