Такое изменение было тем более необходимо, что салют приходилось отдавать по много раз каждый день не только всем официальным лицам, учителям, полицейским, почтальонам и т. д., но и при встрече с близкими друзьями. Даже если оппонент режима думал, что друг чувствует то же самое (в чем, однако, очень редко можно было быть вполне уверенным), другие могли увидеть, что он не отдал гитлеровский салют, и сообщить об этом. И часто так и делали. Можно также, будучи вынужденным к этому необходимостью, действовать иногда вопреки своим убеждениям, и все же сохранять некоторое подобие интеграции посредством мысленных оговорок в отношении таких акций. Но этот обман становится чрезвычайно трудным, когда приходится повторять его постоянно… Отказ от салюта подвергал опасности не только собственную жизнь, но и жизнь другого лица, поскольку о случаях пренебрежения салютом требовалось сообщать властям. Таким образом, ежедневно много раз в день антинацист должен был либо стать мучеником и одновременно подвергать испытанию смелость и убеждения другого лица, либо терять самоуважение» ( Bettelheim B. Surviving and other Essays).
Психоаналитическое исследование детства Гитлера А. Миллером претендует на радикальную «демифологизацию» сакральной патологии гитлеровского режима. Собственно, проблема формулируется биографом так: где могут быть найдены истоки гитлеровской патологии человеконенавистничества, где могут быть расшифрованы все эти странные и одновременно чудовищные проявления «арийского» безумия? Только в семье, — гласит ответ биографа-психоаналитика. Гитлер-ребенок — возможно ли такое? Только юный Адольф может дать биографическому анализу ключ к расшифровке политического поведения Гитлера-диктатора: жестокая, садистская деспотия отца, покорность и забитость матери создали условия (так и оказавшиеся не снятыми) извращенной системы отождествлений, переносов, травмогенных ситуаций, в которых формировалась психическая жизнь подростка. Вот где надо искать объяснение той «великой злобы», которой жил нацистский вождь ( Miller A . Die Kindheit. Adolf Hitler. Vom verborgonen zum manifesten Grauen. Fr. a/M, 1980. S. 169–231).
Родные сестры Кафки закончили свой жизненный путь в газовых камерах Освенцима (вероятно, такой же конец ожидал бы и самого Кафку, если бы он дожил).
Adorno T. W. Negative Dialektik. S. 353. Было бы интересно сопоставить две интерпретации литературы Беккета, одна из них принадлежит Адорно («Опыт истолкования „Конца игры“» в: Adorno T. W. Noten zur Literatur. F/M.: Suhrkamp, 1981. S. 281–321) и Ж. Делёза, — послесловие к публикациям текстов С. Беккета ( Deleuze G . L’Epuise // Beckett S . Quad et autres pieces pour la television. Paris, 1992). Эффект частичной анестезии, то, что Делёз называет истощением (опустошением), которое он рассматривает как упразднение Возможного (Бога, Будущего, Личности, Смысла и пр.). Если всё дело лишь в том, что произошло, но что уже давно происходит не в таких, конечно, систематических формах и без создания специальной машины уничтожения. Происходит и сегодня (концентрационные лагеря времен гражданской войны в Югославии, Чечня и пр.). И всё-таки раз «Освенцим» был, то как жить после него тем, кто выжил и выжил ли?
Adorno T. W. Prismen. Kulturkritik und Gesellschaft. F/M.: Suhrkamp, 1969. S. 304.
Adorno Th. W. Ästhetische Theorie. S. 52–53.
Ср.: «Die Fülle des Augenblicks verkehrt sich die Wiederholung, konvergierend mit dem Nichts». ( Adorno Th. W. Ästhetische Theorie. S. 52).
Напомним себе: «Вы знаете, кого здесь называют словом „мусульманин“? — Человека, который выглядит несчастным, жалким, больным и истощенным, тот, кто не может справляться с тяжелой физической работой. Раньше или позже, обычно вскоре, каждый „мусульманин“ отправляется в газовую камеру» ( Франкл В . Доктор и душа. C. 172–173).
Шаламов В. Собрание сочинений. Том 1. С. 41.
Шаламов В. Собрание сочинений. Том 2. С. 274–276. Не знаю почему, но в литературе и искусстве русского авангарда мы почти всегда находим место для идей Н. Федорова о прямом физическом воскресении всех мертвых Отцов.
В. Ш. знал толк в новых идеях по семиотике культуры, теории мифа и антропологии. Можно во всяком случае предполагать это знакомство, учитывая, каким неутомимым читателем он был («…в 30-х годах перечитал все статьи Опояза и увлеченно следил за новым в критической литературе»). Высоко ценил Ю. Тынянова, А. Белого, А. Ремизова. Позднее у него была переписка с Ю. М. Лотманом и Вяч. Вс. Ивановым.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу