Корреспондент газеты «Temps» [20], рискнувший пробраться до самого Трира, видел 25 и 26 июля крупные силы всех родов войск, проходившие через этот город по направлению к линии реки Саар. Приблизительно в это же время слабый гарнизон Саарбрюккена получил значительные подкрепления, вероятно, из Кобленца, где расположен штаб 8-го корпуса. Войска, следующие через Трир, входят, должно быть, в состав какого-либо другого корпуса, прибывающего с севера через Эйфель. Наконец, из частного источника мы узнали, что 7-й армейский корпус 27-го был на марше из Ахена через Трир по направлению к границе.
Итак, мы видим, что, по крайней мере, три армейских корпуса, или около 100000 человек, брошены на линию Саара. Два из них, 7-й и 8-й, входят в состав Северной армии генерала Штейнмеца (7-й, 8-й, 9-й и 10-й корпуса). Можно с достаточным основанием предположить, что вся эта армия в настоящее время сосредоточена между Саарбургом и Саарбрюккеном. Если в окрестностях Кёльна действительно находилось 30000 человек кавалерии (или около этого), то она также должна была направиться к Саару через Эйфель и Мозель. Вся эта диспозиция как бы указывает, что главный удар немцы нанесут своим правым крылом в районе между Мецем и Саарлуи, в направлении долины верхнего Нида. Если кавалерия резерва действительно уже прошла в указанном направлении, то это предположение превращается в уверенность.
Этот план предполагает сосредоточение всей германской армии между Вогезами и Мозелем. Центральная армия (принца Фридриха-Карла, в составе 2-го, 3-го, 4-го и 12-го корпусов), видимо, должна занять позицию, примыкающую к левому флангу Штейнмеца. или сосредоточиться у него в тылу в качестве резерва. Южная армия (кронпринца [Фридриха-Вильгельма. Ред.], в составе 5-го корпуса, гвардии и южногерманских войск) образовала бы левое крыло где-либо в районе Цвейбрюккена. Где находятся сейчас все эти войска и как они будут доставлены на свои позиции, нам неизвестно. Мы знаем только, что 3-й армейский корпус начал продвижение через Кёльн в южном направлении по железной дороге на левом берегу Рейна. Но мы можем предположить, что та же рука, которая начертала план, позволивший быстро сосредоточить 100000—150000 войск на Сааре из отдаленных и, по-видимому, находящихся в самых различных местах пунктов, укажет подобные же пути движения по сходящимся направлениям и для остальной части армии.
Это, на самом деле, смелый план, и он, вероятно, окажется столь же действенным, как и всякий другой план, который можно было бы наметить. Он предусматривает такое сражение, в котором немецкое левое крыло, от Цвейбрюккена и почти до Саарлуи, исключительно обороняется, в то время как правое крыло, продвигаясь от Саарлуи и западнее этого пункта, при поддержке всех резервов, наступает на неприятеля всеми своими силами и фланговым движением всей резервной кавалерии перерезает его коммуникации с Мецем. Если этот план будет иметь успех и немцы выиграют первое большое сражение, французская армия рискует быть не только отрезанной от своей ближайшей базы — Меца и Мозеля, но и отброшенной на такую позицию, что немцы окажутся между ней и Парижем.
В таком положении, при полной безопасности своих коммуникаций с Кобленцем и Кёльном, немцы в состоянии пойти и на риск поражения, так как для них такое поражение далеко не имело бы столь гибельных последствий. Но все же это рискованный план. Благополучно отвести разбитую армию, в особенности правое ее крыло, через дефиле Мозеля и его притоков было бы чрезвычайно трудно. При этом, несомненно, пришлось бы потерять большое количество солдат пленными и значительную часть артиллерии, а переформирование армии под прикрытием рейнских крепостей заняло бы много времени. Было бы безрассудно принимать такой план, если бы у генерала Мольтке не было полной уверенности в наличии под его командованием настолько превосходящих сил, что победа является почти несомненной, и если бы он, кроме того, не знал, что французы не в состоянии напасть на его войска в то время, когда они еще только стягиваются из разных мест к пункту, избранному для первого сражения. Так ли это на самом деле, мы узнаем, вероятно, очень скоро, может быть, даже завтра.
А пока следует помнить, что никогда нельзя быть твердо уверенным в том, что эти стратегические планы полностью приведут ко всем ожидаемым от них результатам. Всегда то тут, то там могут возникнуть препятствия: части могут не прибыть точно в тот момент, когда они нужны; неприятель может совершить неожиданные передвижения или может оказаться, что он принял непредвиденные меры предосторожности; и, наконец, ожесточенная, упорная борьба или здравый смысл какого-либо генерала зачастую могут спасти разбитую армию от самого худшего из возможных последствий поражения — от потери коммуникаций со своей базой.
Читать дальше
