Дмитрий Гусев - Популярная философия

Эти вопросы возникли при попытке понять разумом основные положения веры. Все эти «почему» и «зачем», и «каким образом», и «как могло» появляются только когда мы пытаемся осмыслить или уразуметь, или обосновать логически религиозные предметы, разобраться в них с помощью рассудка. Но неизбежно возникающие при этом противоречия приводят нас к тому, что положения веры внеразумны или сверхразумны, а потому применить к ним сознательное рассмотрение невозможно.

Разум и вера несовместимы, поэтому следует только верить, не пытаясь что–либо понять или осознать, ибо это дело бесполезное и бессмысленное. Бог ведь – сущность запредельная и непостижимая, абсолютно совершенная и невыразимая ни в каких понятиях и категориях. Можно ли о нем рассуждать так же, как об обычных и повседневных предметах, пытаясь применить к нему не только логику, но даже здравый смысл? Не смешно и не наивно ли стремиться нашим несовершенным человеческим разумением постичь, а тем более объяснить разумение высшее и божественное? Не бесконечно ли жалки, тщетны и абсурдны наши попытки ответить на вопросы о том, зачем Богу надо было это или то–то, почему он поступил так–то, а не иначе? Его воля, замыслы и планы в принципе недоступны нашему пониманию, следовательно, мы должны не осмысливать, а созерцать их с трепетом и благоговением перед их величием и непостижимостью, должны бесконечно верить в религиозные предметы, а не препарировать их своим ничтожным разумением.

Подобная позиция получила название мистики (от греч. мюстикос – таинственный) и говорила о бесполезности философского знания, которое никак не сможет помочь религии, но только навредит ей. Путь к Богу лежит не через разум, а через откровение и мистический экстаз, достигающийся только неограниченной и чистой верой. Формулой мистики является уже известное нам изречение Тертуллиана: «Верую, ибо абсурдно» (« Credo, quia absurdum »).

Существовало и другое направление в духовной жизни Средних веков. Представители его считали, что недоразумения при попытках понять положения веры возникают оттого, что мы просто не можем как следует применить к ним разум. Противоречия возникают от неправильного его использования. Надо только найти верный способ осознания религиозных вещей, выработать метод их понимания. Разум и вера не противоречат друг другу и не являются взаимоисключающими элементами, а поэтому их вполне можно объединить, надо только уметь это сделать. Возможен синтез веры и знания, религии и философии, следует только найти правильные пути такого соединения, разработать надежные способы преодоления всех возможных вопросов и противоречий. В данном случае к Богу ведут одновременно два пути: вера и знание. Можно не только верить в предметы религии, но и понимать, уметь обосновывать и доказывать. Данное направление получило название схоластики (от лат. scholasticos – ученый).

Формулой схоластики явилось изречение философа XI века Ансельма Кентерберийского: «Верую, чтобы понимать» (« Credo, ut intelligam» ). Обратим внимание: и в мистике и в схоластике основное положение начинается со слова «верую» («credo»), то есть в любом случае речь идет о том, что первоначально следует именно верить, что вера обязательно первична, а далее уже или можно или невозможно применить к ней разум и знание. Следовательно, совершенно невозможным (в Средние века) звучало бы следующее положение: « Знаю, а потому верю ». В схоластике философии отводится вторичная роль, она должна служить подспорьем религиозной веры, помогать ей. Но когда философию превращают в служанку религии, то тем самым ее не умаляют (в духовных масштабах средневековья), а, наоборот, оказывают ей немалую честь, поскольку предоставляют возможность существовать (пусть и в подчиненном положении), в противном случае она вообще отбрасывается, теряя право на существование. Поэтому философией Средних веков являлась схоластика, прошедшая три этапа: 1) стадию становления (IX–XI вв.), 2) период расцвета (XII–XIII вв.) и 3) эпоху упадка (XIV–XV вв.).

Для мистики существование Бога являлось самоочевидным и не подлежало никакому обоснованию. Для схоластики оно тоже являлось несомненным и очевидным, но она, будучи философствованием в вере, вполне могла выдвинуть разумные основания или аргументы в пользу существования Бога. Что она и сделала, оставив нам несколько подобных доказательств. Возможно, что некоторые из них были созданы еще в античности, и средневековая мысль опиралась поэтому на предыдущую философскую традицию, однако окончательно сформулированы и разработаны они были именно в схоластике. Рассмотрим три наиболее принципиальных доказательства.