Августо Кури: Продавец грез

— Однако, услышав голос фундамента, все остальные части дома и мебель начали отчаянно клеймить его позором. Первым был сундук. Преисполнившись спеси, он сказал: «Ты нас позоришь, потому что являешься самой грязной частью дома». Потолок, опьяневший от высокомерия, унизил его, сказав: «Никто и никогда, входя в дом, не спрашивает о фундаменте. Ты не заслуживаешь внимания». Произведения искусства с большим самомнени ем объявили: «Ты недостоин предъявлять права на какое-то значение, прими как должное свое положение в самом низу». Мебель была категорична: «Ты ничего не значишь. Посмотри, где ты находишься». Так фундамент был отвергнут всеми остальными частями дома. Униженный, оскорбленный и лишенный возможности быть равным среди других частей дома, он решил покинуть его. Каков результат? — спросил учитель собравшихся.

— Дом обрушился, — ответил хором стадион, включая и подростков, которые там оказались.

— Да, дом рухнул. Мой дом, который суть отражение моей личности, рухнул, потому что я недооценил роль фундамента. Когда он обрушился, я поссорился с Богом. Я крикнул ему: «Кто Ты такой, молчаливо наблюдающий, в какой хаос я попал? Ты не вмешиваешься, потому что не существуешь? Или существуешь, но не придаешь никакого значения человечеству?«Я ссорился со своими психиатрами и психологами. Ссорился с психологическими теориями и с медикаментами. Ссорился с жизнью. Я находил, что она несправедлива ко мне, являясь источником сомнений. Ссорился с моим имуществом. Ссорился со временем. Иначе говоря, ссорился со всем и со всеми. Но когда фундамент проявил себя, я многое понял, пришло великое прозрение, и я понял, что глубоко ошибался. Прежде всего я поссорился со своим фундаментом. Выбросил на свалку свои фундаментальные ценности, свои приоритеты.

С этим пояснением мы начали немного понимать некоторые тайны, окружавшие образ этого удивительного продавца грез. Учитель без обиняков начал интерпретировать свои галлюцинации. Он сказал, что чрезвычайно ценил финансовое могушество, представленное сундуком. Придавал исключительное значение представленным потолком интеллектуальным способностям, обеспечивающим победы в конкурентной борьбе. Превозносил социальный престиж и славу, представленные произведениями искусства, жил в свое удовольствие, наслаждаясь жизненными удобствами, представленными мебелью.

— Но я предал и отверг свои основы. Поставил свои занятия и заботы выше любви детей и жены. Я дал им все. Забыл лишь дать то, что с моей точки зрения было мелочью, а с их точки зрения самым главным — самого себя. Мои друзья оставались на третьем плане, мои мечты — на последнем. Как можно быть хорошим отцом, хорошим любовником и хорошим другом, коль скоро люди, когорых мы любим, не включены в перечень наших повсе- дневных забот? Только ханжа мог поверить в это. И я был таким ханжой, известным лицемером, которым многие восхищались и в котором с радостью находили свои черты.

Учитель честно признался, что скрывал свои ошибки, промахи и глупости, которые представляли грязную часть его фундамента, но вместе с тем были важными составляющими его личности. Теперь мне ясно, что он хотел сказать, когда говорил: «Кто не признает темных пятен на своей репутации, тот имеет неоплатный долг перед самим собой, тот разрушает то человеческое, что в нем еще осталось».

Выслушав эти резкие слова, я начал понимать того, кто опутал меня чарами. Он не мог быть простым смертным. Ему следовало быть тем, кто выше мыслителя, выше человека блестящего ума и образования. Человек, обладающий такими качествами, мог быть объектом моего восхищения, но не мог бы захватить меня, не «выстругал» бы мое пораженное спесью «Я» по своей мерке. Он должен быть тем, кто побывал в полных препятствий долинах страха, кто увязал в болоте психических и социальных конфликтов, кого разрывали на куски хищники, пожирающие человеческий ум, кто терялся в лабиринтах безумия. И после всего этого он восстановил свои силы и написал роман о своем существовании. Да, как раз таким и является человек, за которым я иду.

Его мысли проникали в сознание, как мысли философа, а мир его души завораживал. Его реакции на жизненные ситуации были парадоксальными и колебались между двумя крайностями. С ним искали встречи кумиры современного социума, но он не делал различия между проститугкой И пуританином, между интеллектуалом и психически больным. Его способность чувствовать поражала нас.