Августо Кури - Продавец грез

В этот момент слушатели прервали ведущего и разразились громом аплодисментов, приветствуя учителя. Мы посмотрели на него и поняли, что он отнюдь не счастлив. Его угнетали похвалы, его, человека, который всегда чувствовал себя уверенно в любых условиях, который обладал превосходной способностью адаптироваться к самым различным ситуациям. Однако то, что он является общественным феноменом, сомнений не вызвало. Мы шли за ним, потому что он был человеком исключительным. А ведущий тем временем продолжал:

— За ним идут и большие, и малые. Его слушают люди никому не известные и важные общественные деятели. Этот человек заставил замолчать левый фланг политики, а ее правый фланг — раскрыть рты от удивления. Все мы вот уже несколько месяцев находимся в полной растерянности. Журналисты, власти и даже простые люди спрашивают: откуда он пришел? что он пережил? каковы наиболее важные страницы его биографии? почему он расшатывает устои общества? какую цель преследует? Ответов у нас нет. Он называет себя простым продавцом грез, разносчиком идей в обществе, переставшем мечтать.

Представив не поддающегося определению человека, за которым мы следовали, ведущий пригласил учителя на подмостки, произнеся некое подобие шутки, заставившей собравшихся улыбнуться:

— С вами продавец кошмаров!

Затем он сообщил, что мы собрались для того, чтобы чествовать его. Учитель, чувствуя себя скованно, поднялся и прошел на середину сцены. Именно тогда я начал понимать, что происходит. Это было так трогательно — продолжительные приветственные аплодисменты зрителей. Мы, его ученики, радостно аплодировали вместе со всеми. Учитель же шевелил губами, говоря: «Я этого не заслужил. Я этого не заслужил». Ему поспешно прикрепили к лацкану пиджака микрофон, а аплодисменты все еще продолжались…

Я не мог поверить, что люди так полюбили человека в старом черном пиджаке с двумя белыми заплатами — одной спереди и другой сзади, в желтой мятой рубашке, с длинными лохматыми волосами и с давно не бритой бородой; человека, который организовывал публичные дискуссии, оставаясь при этом безымянным. Закончив аплодировать, люди ждали, что он скажет.

Стоя на сцене, он посмотрел в сторону организаторов мероприятия, но благодарить их за проделанную работу не стал. Вскоре он сделал несколько шагов и, глядя на многочисленных слушателей, начал свою речь:

— Многие гнут спины перед королями из-за того, что те обладают властью. Другие кланяются миллионерам, потому что те имеют деньги. Есть и такие, которые падают ниц перед знаменитостями, потому что те стяжали славу, а я же с превеликим смирением кланяюсь всем вам. Такого чествования я не заслуживаю.

Аудитория обезумела. Люди снова вставали и аплодировали ему. Они никогда не видели, чтобы человек, которому оказываются почести, так торжественно оказывал бы почести собравшимся. Учитель молча ждал, когда утихнут аплодисменты, чтобы продолжать свою речь. Когда же он начал говорить, ведущий прервал его. Мы не поняли, почему ведуший это сделал, поскольку представление, как нам казалось, уже закончилось, и были удивлены тем, что произошло дальше.

— Сеньоры, прежде чем этот таинственный и умный человек одарит нас своими волшебными словами, я хотел бы воздать ему должное за все, что он сделал для существующей социальной системы.

Тут ведущий вежливо попросил учителя прерваться, что-бы посмотреть необычный фильм, который будет показан на огромном экране стадиона. В этот момент учителю отключили микрофон.

Началась демонстрация фильма. Мы ожидали, что на экране в честь учителя появятся поля, цветы, долины и горы. Но картина была не о весне. С экрана повеяло суровой зимой, но не в прямом смысле этого слова: трагической зимой человеческой психики. На белом полотнище появился главный вход в большое и старое здание медицинского учреждения. Это была не больница общего профиля, а психиатрическая лечебница, одна из немногих, еще остававшихся в регионе. Стены с внешней стороны были окрашены в темно-коричневый цвет с поблекшими пятнами. В стене было много трещин в виде горизонтальных желобков. Здание было трехэтажным, прямолинейной архитектуры, как бы по контрасту с человеческой психикой, непрямой, непредсказуемой, нелогичной. Внешний вид здания отнюдь не радовал глаз.

Вскоре объектив проник внутрь лечебницы, и в его поле зрения попали некоторые ее обитатели. Кое-кто из них разговаривал сам с собой, у кого-то тряслись руки — эти были напичканы медикаментами. Камера продолжала двигаться вперед по коридорам. Показались пациенты, сидевшие на неудобных скамейках, устремив неподвижный взгляд куда-то далеко-далеко или упрятав голову между ног. Ни один из кадров фильма не сопровождался ни голосом, ни музыкальным фоном.