В Ирхин - Уставы небес, 16 глав о науке и вере

Только религия, которая в своем наивысшем проявлении не есть догма, духовенство или ритуал, способна этически подготовить современного человека к несению бремени великой ответственности, неизбежно вызываемой прогрессом современной науки, и восстановить в нем ту веру, которая позволяет ему завоевать личность теперь и сохранить ее в будущем... Если возможна точка зрения за пределами физики, то нам следует мужественно смотреть в лицо такой возможности, даже если она способна нарушить или склонить к изменению наш нормальный образ жизни и мысли (Мухаммад Икбал, Возможна ли религия?).

В то же время рационализм и сциентизм настолько глубоко "пропахали" психику современного человека, что подобные призывы сами по себе вряд ли произведут тот эффект, на который они были рассчитаны.

В науке мне не хватало смысла, а в религии фактов (К.Г. Юнг, Воспоминания).

На протяжении XVIII в. выросла печально известная пропасть между верой и знанием. Вере недоставало опытного подтверждения, науке же недоставало души (К.Г. Юнг, AION).

На протяжении прошлого столетия и частично предшествующего общепризнанной была непримиримость конфликта между знанием и верой. Среди передовых умов превалировало мнение, что настало время все больше заменять веру знанием... Это правда, что убеждения лучше всего поддерживаются опытом и ясным сознанием... Однако убеждения эти, необходимые и определяющие для нашего поведения и суждений, нельзя обнаружить исключительно на твердой стезе науки (А. Эйнштейн, Science and Religion).

Можешь поверить мне: сегодня даже люди религиозные в большинстве своем настолько заражены научным мышлением, что не осмеливаются взглянуть, что же это такое горит у них глубоко в сердце... Но вот что странно: мы закрыли закрыли все это, как подозрительный колодец, но какая-то оставшаяся капля этой жутковатой чудесной воды все-таки прожигает дыру во всех наших идеалах. Ни один из них не идеален вполне, ни один не делает нас счастливыми (Р. Музиль, Человек без свойств).

Существенную помощь в этой ситуации может оказать сравнительный анализ научных и религиозных взглядов. Такой анализ с привлечением по возможности объективной аргументации и является одной из основных целей этой книги.

Основная черта научного мировоззрения - это вера в возможность познания "мира как он есть", абстрагируясь от того, кто именно познает этот мир. Логически эта вера столь же недоказуема, как и любая вера вообще; основные положения любого мировоззрения всегда постулируются (иногда это делается в неявной форме). Что бы ни говорили о критериях истины профессиональные мыслители, для "человека с улицы" истинность науки доказывается ее практической эффективностью. Он твердо знает, что наука дала ему возможность стремиться к обладанию (а иногда и реально обладать) телевизорами, автомобилями, стиральными машинами, обеспечила его лекарствами, средствами от перхоти и тараканов.

- Как это человек в здравом уме может быть против науки? - спросил Кросби.

- Я бы уже давно умерла, если бы не пенициллин, - сказала Хэзел, - и моя мама тоже.

- Сколько же сейчас лет вашей матушке? - спросил я.

- Сто шесть. Чудо, правда?

- Конечно, - согласился я.

- И я бы давно была вдовой, если бы не то лекарство, которым лечили мужа, - сказала Хэзел (К. Воннегут, Колыбель для кошки).

Меньше всего мы бы хотели иронизировать над успехами той же научной медицины, действительно спасшей множество человеческих жизней. К сожалению, наука также привела к появлению очень эффективных способов эти жизни отнимать.

Над чем бы ученые ни работали, у них все равно получается оружие (там же).

Самое же главное - это невозможность уйти от вечного вопроса:

Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? (от Матфея 16:26).

Для того, чтобы создавать лекарства и транзисторы, необходимо мыслить и понимать, а понимание науки как раз отсутствует в широких массах. (Мы употребляем слово "мыслить" в обыденном смысле; в то же время, один из наиболее влиятельных современных философов, М. Хайдеггер, полагал, что сила науки как раз в том и состоит, что она не имеет никакого отношения к мышлению.) Мысля, человек с неизбежностью натыкается на "вечные" вопросы о природе пространства, времени, жизни и т.п. - как раз те вопросы, которые традиционно рассматривались в различных религиозных системах. К тому же, попытки полностью изгнать субъективный "человеческий фактор", забыв о том, кто исследует мир, не могут быть успешными даже чисто логически.