Ф Кессиди - Сократ

______________

1 Идеи, аналогичные идеям О. Гигона, развиваются и в работе А. Храуста "Сократ: человек и миф" (60). Чехословацкий исследователь Я. Фишер (67), в отличие от О. Гигона, не считает Сократа литературным персонажем, но также исходит из того, что "тот Сократ, который жил и до сих пор живет в представлении людей, - фигура нереальная, неисторическая, легендарная" (67,3). На основе нового прочтения источников (по преимуществу диалогов Платона) Фишер изображает Сократа видным софистом.

19

должна интерпретироваться в категориях поэтики" (66, 14). Иначе говоря, он предлагает заменить исторического Сократа литературным персонажем и соответственно изучать сократическую литературу, пользуясь методами исследования художественного (поэтического) творчества.

Аналогичных взглядов придерживается и советский исследователь И. Д. Рожанский. В статье "Загадка Сократа" он пишет: "Авторы сократических диалогов уже с самого начала относились к своим произведениям как к произведениям... художественной... литературы" (39, 92).

Вполне понятно, что такая сложная проблема, как проблема, связанная с жизнью, учением и деятельностью Сократа, предполагает различные точки зрения. Общеизвестно, что труды Платона и Ксенофонта - главные источники наших сведений о Сократе; бесспорно, однако, что эти авторы (а также киник Антисфен и гедонист из Кирены Аристипп, сочинения которых дошли до нас лишь в отдельных фрагментах) идеализировали Сократа. Кроме того, каждый из них изображал Сократа глашатаем своих собственных философских идей, этических и политических взглядов, нередко существенно отличавшихся друг от друга.

Аргументы сторонников замены исторического Сократа литературным персонажем, подытоженные И. Д. Рожанским, сводятся к следующему:

1 Вся сократическая литература представляет собой продукт воображения, поэтического творчества и поэтического вымысла (Dichtung, по выражению Гигона). Поэтому) ее "можно (и должно) изучать так, как изучается художественная литература вообще" (39, 82).

Прежде всего отметим, что эта установка открывает широкие возможности для экстравагантных "нововведений"

20

в решение проблемы Сократа, одним из которых является включение в сократическую литературу на правах равноценного источника комедии Аристофана "Облака". Приняв карикатурный образ Сократа-софиста, нарисованный Аристофаном, за возможный образ Сократа и сопоставив его с образом Сократа в сократической литературе, И. Д. Рожанский, естественно, не находит ответа на неизбежно возникающий при этом вопрос: какой же из двух образов более достоверен? "Мы видим, - пишет он, - что образы Сократа у Аристофана и у сократиков настолько противоположны, что как-то даже трудно ставить вопрос о том, какой из них больше соответствует своему историческому прототипу" (там же, 87).

В самом деле, какой из образов Сократа - образ софиста, плута, бродяги, богохульника и развратителя юношества в комедии Аристофана или же образ народного мудреца, непримиримого врага софистов и софистических мудрствований в произведениях Платона и Ксенофонта - соответствует "историческому прототипу"? По мнению Рожанского, ни тот, ни другой. Но как же быть с Сократом? - спросит изумленный читатель. Очень просто. Не колеблясь, следует признать его лишь литературным персонажем. Что же касается истории греческой философии, то она вполне может обойтись и без Сократа (там же, 78). Но на каком основании? На том, отвечает И. Д. Рожанский, что все без исключения сведения о Сократе ненадежны, противоречивы, и поэтому любые попытки установить степень их исторической достоверности обречены на неудачу (там же, 87).

Думается, положение не будет казаться столь безнадежным, если мы вспомним о юридическом принципе "презумпции невиновности". Известно, что в судебном

21

разбирательстве доказательство вины обвиняемого возлагается на обвиняющую сторону, от обвиняемого же не требуется доказательства своей невиновности. До тех пор пока вина обвиняемого не будет доказана, он считается невиновным. Аналогично этому при решении проблемы Сократа не свидетельства о нем должны доказывать свою достоверность, а исследователь должен доказывать их предполагаемую ложность. Поэтому любой источник информации следует признавать достоверным, пока не будет доказано обратное. Между тем складывается впечатление, что некоторые исследователи априори подозревают и сократиков и антисократиков (всех вместе и каждого в отдельности) в искажениях и ложных "показаниях". Неудивительно, что подобное заведомо негативное отношение к источникам ведет к тому, что все без исключения сведения о Сократе объявляются в равной степени ложными, литературной фикцией, поэтическим вымыслом (Socratesdichtung, по Гигону).