Относительно получения огня посредством трения дерева мы встречаем у китайцев следующие замечания: весной огонь добывается из тополя и ивы, летом – из жужуба и абрикосового дерева, в конце лета – из тутового дерева и шелковичного дуба, осенью – из дуба и акации и зимой – из Sophora japonica и красного дерева. Это годичный кругооборот добывания огня из дерева. Таким образом, год составляет небесный кругооборот, в течение которого и периоды времени и сама природа меняются, а потому и траур можно ограничить этим круговоротом.
По смерти родителей китайцы в течение года должны одеваться в грубое полотно, есть грубую пищу и отказываться от всякого комфорта и от всех удовольствий.
22. Философ сказал: «Есть досыта целый день и ничем не заниматься – разве это не тяжело? Разве нет шахмат и шашек? Играть в них все-таки лучше, чем ничего не делать».
И, или в просторечии игра в шашки, состоящая из 361 шашки, – изобретение которой приписывается Императору Яо. У китайцев есть также игра в шахматы, называемая Сян-ци, имеющая большое сходство с нашей игрой в шахматы. Некоторые полагают, что она занесена в Китай из Индии.
23. Цзы-лу спросил: «Предпочитает ли высокопоставленный человек мужество?» Философ отвечал: «Он ставит долг выше всего, потому что человек, занимающий высокое положение, обладая мужеством, но не имея сознания долга, делается мятежником, а человек, занимающий низкое положение, обладая мужеством, но не имея сознания долга, делается разбойником».
24. Цзы-гун спросил: «У благородного мужа есть также и ненависть?» «Есть ненависть, – сказал Философ, – он ненавидит людей, говорящих дурно о других, ненавидит тех, которые, занимая низкое положение, злословят о высших; ненавидит храбрых, но бесцеремонных, смелых, но неразумных. А у тебя, Цы, также есть ненависть?» – спросил Конфуций. «Да, я ненавижу признающих шпионство – за ум, непокорность – за храбрость и кляузничество – за прямоту», – ответил Цзы-гун.
25. Философ сказал: «С женщинами, да и со слугами, трудно справиться. Приблизишь их, они становятся непокорными, а отдалишь – ропщут».
26. Философ сказал: «Если кого ненавидят в сорок лет, тому уже делать нечего».
Сорокалетний возраст – это та пора, в которую человек должен достигнуть добродетели, т. е. приобрести нравственные устои, которые снискивают ему уважение других, а если вместо этого он возбуждает в людях чувство ненависти, то значит, он никуда не гож, так как в 40 лет невозможно измениться к лучшему.
Глава XVIII. Вэй-цзы ушел...
1. Вэй-цзы ушел, Цзи-цзы сделан рабом, а Би-гань умер за увещания. Конфуций сказал: «Иньский дом имел трех гуманных людей».
Вэй-цзы был родной брат иньского государя Чжоу от наложницы, а Цзи-цзы и Би-гань будто бы были его дяди. Вэй-цзы при виде беззаконий Чжоу-вана удалился, а Цзи-цзы и Би-гань стали увещевать, за что Чжоу-синь умертвил Би-ганя, а Цзи-цзы был сделан рабом и притворился сумасшедшим.
2. Лю Ся-хуэй был судьею, и его трижды отставляли от должности. Некто сказал ему: «Разве вы не можете удалиться?» Лю Ся-хуэй отвечал: «Если я буду служить людям честно, с прямотой, то куда бы я ни пошел, всюду подвергся бы троекратному изгнанию со службы; а если служить людям кривдою, то зачем же тогда уходить из родного государства?»
3. Циский князь Цзин по поводу обхождения с Конфуцием сказал: «Я не могу принять его как Цзи-ши (первого сановника); приму его по этикету, среднему между приемом Цзи-ши и Мэн-ши», а вслед за тем сказал: «Я уже стар и не могу воспользоваться его услугами». Конфуций удалился.
4. Цисцы послали лускому князю певиц. Цзи Хуань-цзы (временщик) принял их. В течение трех дней не было представлений ко двору. Конфуций удалился.
В 14 г. правления Дин-гуна Конфуций, говорят, был министром уголовных дел (Президентом уголовной палаты) и в течение трех месяцев привел все в такой порядок и благоустройство, что циский князь, опасаясь, что дальнейшая деятельность Конфуция доставит лускому князю первое между удельными князьями место, решился при помощи циских певиц отвлечь князя от правительственной деятельности и выжить Конфуция, – что, как мы видим, ему вполне удалось.
5. Чуский сумасшедший Цзе-юй, проходя мимо Конфуция с песнями, сказал: «О феникс, феникс! Как упали твои добродетели! Прошедшего невозможно остановить увещаниями, а будущее еще поправимо. Оставь, оставь службу! В настоящее время участие в правлении опасно». Конфуций вышел из телеги и хотел поговорить с ним, но тот убежал, и им не удалось поговорить.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу