Михаил Лифшиц - Диалог с Эвальдом Ильенковым (проблема идеального)

В конечном счете все противники ее (сознательные или бессознательные) пытаются найти третий элемент, возвышающийся над духом и материей. Для Ильенкова (а еще ранее — неокантианства) этим третьим элементом оказалась деятельность. Как, впрочем, и для Лукача в его книге «История и классовое сознание». Под влиянием Лифши — ца Лукач приблизился к материалистической теории отражения, но затем, в поздний период своего творчества, снова удалился от нее. В чем же, согласно Лифшицу, заключается смысл и трудность понимания материалистической теории отражения, если даже Лукач не справился до конца с этой задачей? Обратимся к фрагментам из архивной папки № 214 «Тело и дух»:

(с. 215–216)

Момент тождества духа и материи.

Не чрезмерность, не преувеличенность, метафизичность противопоставления материи и духа, материализма идеализму (у Ленина ad vocem Диц — ген). Как это понимать?

Я понимаю так, что сознание отчасти слепой продукт бытия и в этом смысле продолжение его, на не–337

го можно воздействовать, манипулировать им. В этом разрезе сознание отчасти рассматривается и нейрофизиологией и социологией (характерен бихевиоризм). И обратно в симметрическом порядке — вещественные структуры имеют свое quasi — сознание; отсюда «ошибки организма», искусственный мозг.

Словом, одно переходит в другое, отождествляется, образуя два противоположных тандема: intel — lectus materialis и materia intellectualis. Различие в движении. То же самое относится к идеализму и материализму.

О том, что действие (Ильенков, Михайлов) не является чем — то средним между телом и духом, не решает проблему. Кстати, действие тоже может быть эпифеноменом, грань проходит между истинным (действием, сознанием) и чисто кажущимся или внешним или даже ложным.

Михайлов (а по существу — Ильенков). Вы говорите, что принять за исходный пункт не созерцание, а движение органа зрения — это значит решить психофизическую проблему. Но —

если созерцание как эпифеномен физиологии организма не тождественно с восприятием внеш–338

него тела, с cogitatio, то и движение органов тела тоже есть эпифеномен. Во — первых, не хотите же вы сказать, что ощущение красного тела есть материальное движение глаза по красному телу? Ведь ощущение как психическое явление не материально. Во — вторых, «скольжение глаза по форме» есть метафора ничем не лучшая, чем «отпечаток» стоиков, и, во всяком случае, не лучшая, чем «отражение», «зеркало».

Если вы не находите среди нейронов etc. никакого образа красного тела, то ведь и в самом теле его нет, а есть только движение и отражение (в физическом смысле) волн определенной длины и поглощение [? — неразб. — ВА] других. В этом смысле перед вами просто цепь физических и физиологических фактов. Однако откуда — то берутся форма предмета («форма» красного), да и движение. Ведь движение — тоже не материя. А раз вам приходится признать, что кроме физики и физиологии в смысле первичных качеств, включая сюда и плотность Локка, есть еще движение, форма и более широко — отношения, то нет ничего удивительного в том, что возможно и воспроизведение, повторение всего этого в чистом виде как свойство определенным образом организованной материи, как содержание этого свойства. И таким образом понятие образа в нас, в нашем сознании ничем не хуже, а во многих

отношениях гораздо вернее и ближе к фактам, чем ваше «скольжение по форме» и «соотнесение». Образ есть то же отношение, и находится он там же, где все прочие отношения в мире, то есть нигде, по той простой причине, что понятие местонахождения уместно в применении к физическому предмету, к отношению же лишь постольку, поскольку, взятое изолировано, вне всего комплекса отношений вселенной, оно там же, где и физические вещи, им связываемые. Так и образ находится там, где наш мозг и то, что он воспринимает. Не задавайте вопросов, подобных знаменитому [? — неразб. — В А] вопросу: где начало того конца, которым оканчивается начало?

Словом, «психофизиологическая проблема» не устранена и мы в том же положении, что и Декарт, Спиноза, Мальбранш.

Я имею в виду тот факт, что действие тела, во — первых, не произвольно, а вынужденно или просто автоматично. Если же оно произвольно, то опять же мотивировано определенным конгломератом фактических, физических условий, отношений. Чтобы оно было свободно, оно должно быть столь же адекватным внешнему бытию, как и сознание — созерцание, которое тоже не чистый эпифеномен, а содержит в себе теоретическое начало. Понятие свободного действия так же существенно, как