Эвальд Ильенков - О диалектике абстрактного и конкретного в научно-теоретическом познании

Ответить на этот вопрос — это значит охарактеризовать специфическую природу понятия в его отличии от отвлеченного общего представления, выражаемого в слове и термине. Это значит показать, что понятие — не любая абстракция, не просто отвлеченное общее, а конкретная абстракция, единство противоположностей абстрактного и конкретного.

С точки зрения чисто формального подхода к логике выражение «конкретная абстракция» неизбежно покажется парадоксом, чем-то вроде «круглого квадрата», а требование такого «всеобщего», которое содержало бы в себе все богатство особого и отдельного, попросту неисполнимым. И, тем не менее, в этом резюмируется вся суть диалектико-материалистического понимания проблемы понятия как высшей формы отражения предмета в сознании.

Чтобы это положение стало понятным, надо прежде всего оговорить, что «всеобщее» в системе диалектико-материалистической терминологии вовсе не тождественно «общему» как просто одинаковому для всех без изъятия предметов, к которым оно относится. «Всеобщность» есть логический коррелят внутренней необходимости, закономерности рассматриваемого предмета. «Форма всеобщности в природе — это закон », — подчеркивает Энгельс [2] Энгельс Ф. Диалектика природы, 1952, с. 186. .

Возьмем пример из истории философии, на котором различие «абстрактно-общего» и «конкретно-всеобщего» выступает с особенной резкостью. Философы издавна пытались выработать «всеобщее понятие» сущности человека, родовое понятие о человеке, понятие о роде «человек».

В логическом плане этот вопрос оборачивался так: на каком пути можно выработать определения, выражающие специфическую сущность человека? Задачу долго пытались решить на пути отвлечения от тех различий, которые имеются между разными представителями человеческого рода, на пути «идеального уравнивания людей в роде», как выразился о попытке Фейербаха Маркс, то есть путем удерживания в понятии «человек вообще» лишь того общего, что свойственно каждому без исключения человеку, индивиду.

Маркс же впервые показал, что в решении этого вопроса нужно прежде всего отрешиться от представления, будто «сущность человека… есть абстракт, присущий каждому индивиду». И поскольку определение сущности человека все же можно дать, оно ближайшим образом выражается в понимании его как «существа, производящего орудия труда». Это и есть элементарнейший пример всеобщего в противоположность абстрактно-общему, формальному тождеству. В нем зафиксирована, отражена та реальная всеобщая основа, на которой разрастается все богатство человеческой природы, все богатство особенностей человека как социального существа. В нем выражено не абстрактное равенство всех индивидов друг другу, а опять-таки особенная сторона, форма их деятельности, которая именно поэтому и может быть проанализирована далее в ее особенных движущих противоречиях.

Более сложным и специальным примером подобного понимания всеобщего может послужить категория товара, как она развита в «Капитале» Маркса. Именно поэтому, что в этой категории выражена реальная «простейшая экономическая конкретность» [3] См. «Замечания на книгу Адольфа Вагнера» К. Маркса. , а не формальное тождество всех явлений капитализма друг другу, Маркс и вскрывает в ней « все противоречия (respective [47] зародыш всех противоречий) современного общества» [4] Ленин В.И. Философские тетради, с. 328. . Товар выступает в его анализе как абстрактная возможность и прибавочной стоимости, и кризисов, и всего остального «богатства» развитого капитализма и в этом смысле содержит в себе все это «богатство». Подобным же образом дело обстоит и с всеобщим определением человека.

Совершенно ясно, что на пути сравнивания всех индивидов между собою такое определение принципиально нельзя получить. Кроме того, оно, даже будучи выработанным, покажется, с точки зрения старой логики, отнюдь не всеобщим. Ведь под него не подведешь непосредственно, путем простой формальной абстракции, таких несомненных представителей человеческого рода, как Пушкин или Рафаэль, Моцарт или Аристотель. Точно так же и среднюю норму прибыли не подведешь непосредственно, через фигуру силлогизма, под всеобщий закон стоимости. Он ей прямо противоречит.

С другой стороны, определение человека как существа, производящего орудия труда, сойдет в глазах этой логики не за всеобщее, а за сугубо особенное определение человека, за определение совершенно особого класса индивидов — рабочих машиностроительных заводов или мастерских. Оно, с точки зрения этой логики, чересчур, недозволительно конкретно для того, чтобы быть «всеобщим».