Эвальд Ильенков - Материализм воинствующий – значит диалектический

Так и рождалось явление, на первый взгляд «невозможное»: блестящий и прогрессивнейший в своей области физик (химик, биолог, электротехник и т. д.), и он же — мелкий, пошлый и реакционнейший гносеолог, философ. Эрнст Мах — типичнейший образчик такого парадоксального сочетания.

Ничего удивительного и непонятного в этом парадоксе нет, ибо «вся обстановка, в которой живут эти люди, отталкивает их от Маркса и Энгельса, бросает в объятия пошлой казенной философии», и в итоге «на самых выдающихся теоретиках сказывается полнейшее незнакомство с диалектикой» [6] Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 18, с. 279, 281. , их неумение выразить суть «научных методов» своей собственной работы в понятиях и терминах действительно научной — диалектико-материалистической — гносеологии и логики.

Это не вина естествоиспытателей, а их большая беда. Вина же целиком лежит на тех специалистах-философах, которые тотчас же подхватывают именно такие философски-некорректные высказывания естествоиспытателей и спешат использовать их в качестве строительного материала для сооружения своих философских конструкций, для «подтверждения» их «научности».

Ленин поэтому проводит четкую принципиальную грань между логически-гносеологическим самосознанием такого естествоиспытателя и тем употреблением, которое делает из него философ.

Одно дело, когда фразу «материя исчезла» произносит физик, — именно физик, и очень крупный, ее впервые и произнес. В его устах это гносеологически некорректное, философски-неряшливое словесное выражение действительного факта, действительного шага вперед на пути познания физической реальности, о которой здесь только и идет речь. Совсем другое — та же фраза в устах подхватившего ее представителя «профессорской философии». Тут она уже не описание (хотя бы и [51] неточное) реального естественнонаучного факта, а выражение стопроцентной идеалистической философской лжи, иллюзии и фикции, которой на самом деле не соответствует вообще никакой реальный факт ни в объективном мире, ни в познании его.

В таком (и в любом подобном) случае задача философа-марксиста состоит, по Ленину, в том, чтобы выявить реальный факт, плохо и неясно выраженный в словах естествоиспытателя, и выразить его в философски-корректном, гносеологически-безупречном языке. Сделать этот факт философски-прозрачным для самого же естествоиспытателя, помочь ему осознать этот факт правильно.

Совсем иное отношение Ленина к тому специалисту-философу, который делает свой бизнес именно на неточности, на беззаботности или легковерии ученого-нефилософа, на философской «приблизительности» его выражений. Это — отношение к смертельному врагу, сознательно спекулирующему на неосведомленности естествоиспытателя в области «гносеологии». Тут и тон разговора другой.

Клеймить такого естествоиспытателя как идеалиста столь же неумно и недостойно, как недостойно (и вредно для революции) публично позорить забитого и неграмотного крестьянина, молящего «боженьку» о ниспослании дождя, обзывая его идейным пособником помещичье-бюрократического строя, идеологом реакции. Другое дело — поп. И не жалкий деревенский попик, разделяющий с крестьянином его наивные суеверия, а поп образованный, знающий и латынь, и сочинения Фомы Аквинского, и даже Канта, — поп ранга Бердяева — профессиональный враг материализма и революции, паразитирующий на невежестве и суеверии.

«…Идеалистические философы ловят малейшую ошибку, малейшую неясность в выражении у знаменитых естествоиспытателей, чтобы оправдать свою подновленную защиту фидеизма» [7] Там же, с. 471. . И не только ловят, а и активно провоцируют этих естествоиспытателей на такого рода ошибки. Они безбожно льстят им, почтительно цитируя их неосторожные заявления, внушая им мысль, будто любой крупный естествоиспытатель автоматически является и высшим авторитетом в философии, в теории познания и в логике научного познания, то есть именно в той области, которую тот знает плохо, непрофессионально, понаслышке, с чужих слов, из вторых, а то и из десятых рук.

С радостью и с почтением повторяя эти ошибки и «неясности в выражении», философ-позитивист и создает иллюзию, будто не он сам же и вносит, активно внедряет их в естествознание, а выносит, извлекает их оттуда. Старый, до дна разоблаченный Лениным и всем давно надоевший иллюзионистский трюк, и видимость новизны придает ему только каждый раз заново изобретаемая терминология.