Джон Данн - Эксперимент со временем

Между тем когда мы с моей сестрой находились на равнине, лейтенант Б. однажды в разговоре с ней обмолвился о двигателе почти в тех же словах, которые он произнес в моем сне; и она, очевидно, передала их мне. Она непременно должна была это сделать.

2. Лейтенант Б. летел в качестве пассажира, а пилотировал моноплан какой-то неизвестный мне человек, который тоже разбился. Подобные детали в моем сновидении отсутствовали.

Однако при чтении заметки об аварии я обратил внимание только на имя лейтенанта Б.; о гибели другого человека я узнал лишь через несколько лет, когда разыскал сообщение об этом несчастном случае.

3. В газетной заметке вообще не говорилось о причине аварии, и я, вероятно, полагался только на слова самого лейтенанта Б. о двигателе.

4. Во временном совпадении нет ничего удивительного. В те дни, как я уже упоминал, мне часто снились крушения аэропланов, причем такого рода кошмары мучили меня именно в промежуток между 7 и 8 часами утра, когда в сознание начинает проникать шум городского транспорта.

В результате я пришел к выводу, что мой сон и на этот раз оказался связанным с прочтением заметки в газете.

Теперь я расскажу о последнем эпизоде из этой серии. В данном случае хронологический сдвиг был гораздо значительнее.

Осенью 1913 года мне приснилась высокая железнодорожная насыпь. Во сне я знал — знал абсолютно точно, как знает тот, кто знаком с местностью, — что действие разворачивалось в Шотландии, севернее the Firth of the Forth Bridge. За насыпью простирались въезжие лугопастбищные угодья, где небольшими группами ходили люди. Во сне эта сцена то возникала, то исчезала. И когда она возникла в последний раз, я увидел, что поезд, двигавшийся на север, сошел с насыпи. Под откос скатилось несколько вагонов, вниз сыпались огромные камни. Я подумал, что это один из тех странных снов, которые иногда снятся мне, и попытался «получить» дату подлинного события. Мне, однако, удалось установить лишь то, что оно произойдет весной следующего года. Помнится, я остановился наконец на середине апреля, хотя моя сестра полагает, что я упоминал о марте, когда утром рассказывал ей свой сон. Шутки ради мы решили предостеречь наших друзей от путешествий на север Шотландии весной.

14 апреля следующего года «Летучий шотландец», один из самых известных почтовых поездов тех лет, перелетел через парапет близ станции Burntisland, расположенной в 14 милях к северу от the Forth Bridge, и с 20-футовой высоты упал на площадку для игры в гольф.

Описанные выше сны я отобрал примерно из 20 им подобных просто потому, что по пробуждении детально изучил их и тщательно записал. Большая часть других снов была отмечена лишь en passant и теперь почти полностью забыта. Любопытно, что я не припомню снов о приближавшейся тогда мировой войне — за исключением одного, связанного с бомбардировкой Левештофта германским флотом. Я узнал место действия, но не имел ни малейшего представления о государственной принадлежности судов.

Вряд ли кому-нибудь доставит большое удовольствие мысль о собственной чудаковатости. И мне следовало бы сразу причислить себя к «медиумам» и тем самым обзавестись хоть какими-то единомышленниками. Но, к сожалению, было абсолютно ясно, что во всем происходящем со мной нет и намека ни на «медиумизм», ни на «сверхвосприимчивость», ни на «ясновидение». Должно быть, некий загадочный изъян искажает мое отношение к действительности столь необычным образом, что мне иногда удается видеть смещенные во времени целые эпизоды нормальной человеческой жизни. Знание о возможности подобного смещения само по себе уже представляет огромный интерес. Но, к несчастью, в данных обстоятельствах это знание было доступно только одному человеку — мне.

Однако у меня оставалась слабая надежда на то, что, ухватившись за добытый таким странным способом кусочек знания, я сумею обнаружить в структуре вселенной особенность, на которую до сих пор никто не обращал внимания. И я принялся за дело.

Успешно, хотя и чрезвычайно медленно, я продвигался к намеченной цели. От концепции времени как четвертого измерения было мало проку, поскольку ученые мужи всегда рассматривали время подобным образом. Между тем требовалось показать возможность смещения в этом измерении. Не устраивала меня и теория Бергсона, ибо бесполезно говорить о неделимости времени человеку, столкнувшемуся с явно смещенными временными отрезками. Меня нисколько не волновал вопрос о том, является ли время «формой мышления» или аспектом реальности или сопоставимо ли оно с пространством. Я хотел лишь знать, как происходит перемешивание во времени.