М Лебедев - Стабильность значения

Для содержательной постановки задач грамматики достаточно предположить лишь частичное знание предложений и непредложений. Это значит, что в рамках данного рассмотрения мы можем допустить, что некоторые последовательности фонем суть определенно предложения и что другие последовательности являются определенно непредложениями. Во многих промежуточных случаях мы должны быть готовы предоставить самой грамматике решать вопрос о грамматической правильности предложения, если грамматика построена простейшим образом так, что в нее включаются несомненные предложения и исключаются несомненные непредложения. Это - обычная черта логического анализа понятий*. Определенное число ясных случаев предоставляет нам, таким образом, критерий адекватности, пригодный для любой конкретной грамматики. Для одного языка, взятого в изоляции, этот критерий весьма слаб, поскольку ясные случаи могут быть удовлетворительно истолкованы разными грамматиками. Однако этот критерий может превратиться в весьма сильное условие, если мы будем настаивать на том, чтобы ясные случаи удовлетворительно истолковывались для любого языка посредством грамматик, каждая из которых построена по одному и тому же методу. Это значит, что каждая грамматика должна соотноситься с конечной совокупностью наблюденных предложений описываемого ею языка так, как это предусмотрено заранее данной лингвистической теорией. Таким путем мы получаем весьма сильный критерий адекватности для лингвистической теории, претендующей на общее объяснение понятия "грамматически правильного предложения" через понятие "наблюденного предложения", а также для множества грамматик, построенных в соответствии с этой теорией46.

Мы видим здесь, как конструктивная теория стремится продемонстрировать совокупность взаимоотношений между различными частями концептуального аппарата. Ранний вариант трансформационной грамматики включал только такой механизм, который мог определить тождество и различие в значении сравниваемых предложений, но не давал ответа ни на вопрос о том, как соотносится смысл высказывания с синтаксической структурой предложения, ни на вопрос о том, что понимается под смысловым представлением предложения и на каком этапе порождающего процесса оно формируется. Поэтому создание новых вариантов порождающей грамматики было связано именно с попыткой разобраться в указанных проблемах.

Так называемая стандартная теория заключалась в том, что смысл предложения полностью задается его глубинной структурой и что, таким образом, трансформации не влияют на смысл предложения. Однако несоответствие этой теории многочисленным фактам привело к ее модификации в рамках расширенной стандартной теории, расширившей сферу действия семантического компонента и признавшей тот факт, что семантические правила интерпретации синтаксических структур эффективны на всем протяжении трансформационных циклов от глубинной структуры до поверхностной: глубинная структура задает основной, инвариантный смысл предложения, но последний все время обогащается на пути к поверхностной структуре. Некоторые ученики Хомского отказались, далее, и от этой теории, выдвинув положение о том, что резких границ между синтаксическим и семантическим компонентами грамматики не существует и что базовый компонент грамматики порождает непосредственно семантико-синтаксические представления предложения. Таким образом, если для представителей расширенной версии порождающей грамматики синтаксические структуры и трансформации должны постоянно подвергаться семантической интерпретации (отсюда ее название - интерпретативная грамматика), то для представителей порождающей семантики (эту теорию иногда называют также гомогенной, ибо она предусматривает в качестве гомогенных объектов своего исследования синтаксические структуры и синтаксические правила) семантических представлений отдельно от синтаксических не существует.

Характеризуя указанные различия, Хомский утверждает, что их можно сформулировать в виде противопоставления в направлении порождающего процесса, который представителями расширенной стандартной теории изображается как направленный от синтаксиса к семантике, но для представителей порождающей семантики - как направленный от семантики к синтаксису47.

Естественно, что понятия синтеза, порождения, развертывания и т. п., чтобы быть понятиями, адекватно отражающими процесс деривации, не должны отождествляться ни с линейными способами разворачивания высказываний в акте речи, ни с буквальным "расширением", единицы, принимаемой за исходную. Формирование единиц в языке - чрезвычайно сложный процесс, не сводимый к буквально понимаемому линейному связыванию единиц. Так, новые единицы номинации типа газ или кварк возникают в акте словотворчества холистически48. Производные и сложные слова могут возникать на базе мотивирующего их синтаксического высказывания путем "свертывания", а не "развертывания" структур. Процессуальное представление языковых данных и оказывается эффективным в той мере, в какой при таком представлении удается избежать механистического отражения нелинейного опыта и, напротив, описать его передачу в виде серии последовательно протекающих процессов конструирования одних единиц на основе других. Именно поэтому понятия порождения и деривации должны не совпадать с понятием линейного синтеза и учитывать иные, нелинейные типы зависимостей.