Капра Фритьоф - Уроки мудрости

Созвучность этих мировоззрений подтверждают утверждение древних индийцев, что Брахман, предельная внешняя реальность, тождественна Атману, внутренней реальности".

Я пришел к пониманию этого с двух сторон. С одной стороны, мировоззрения, которые я рассматривал, обладали поразительной внутреннейсвязанностью. Чем больше областей я привлекал к рассмотрению, тем более проявлялась эта связанность. Например, тесно связаны между собойобъединение пространства и времени в теории относительности идинамический аспект субатомных явлений. Эйнштейн считал пространство и времянеразделимыми, интимно связанными в формечетырехмерногопространственно-временногоконтинуума. Прямымследствиемэтогообъединенияпространства и времени оказывается эквивалентность массы иэнергииидалеето, что элементарные частицы следует понимать как динамическиепаттерны, события, а не как объекты. Нечто похожее имело начало в буддизме. БуддизмМахаяныговорит о взаимопроникновении пространства ивремени — прекрасное выражение дляописаниярелятивистскогопространственно-временного континуума; говорится также, что когда взаимопроникновение пространства и времени будет понято, то объекты предстанут скорее как события, нежели как вещи или субстанции. Эта параллельпоразила меня, и подобные сходства возникали вновь и вновьвовремямоих исследований.

Другая линия моих исследований была связана с тем, что невозможно понять мистицизм, только читая книги о нем; необходима практика, опыт, нужно хотя бы до некоторой степени почувствоватьвсеэто" навкус", чтобы получить представление, о чем говорят мистики. Это требует следования определенной дисциплине и практики какой-либо формымедитации, котораяведет к переживанию измененного состояния сознания.

Хотя я и не пошел далеко в духовной практике такого рода, мой опыт далмне возможность понимать параллели, которые я исследовал не только интеллектуально, но и на более глубоком уровне интуитивногопрозрения.

Этидвелинии шли рядом друг с другом. Чем яснее я видел внутреннююсвязь рассматриваемых параллелей, тем чаще появлялись моменты прямогоинтуитивного переживания, и я научился использовать и гармонизироватьэти два взаимодополняющих рода познания.

Во всемэтомяполучил большую помощь от старого индийскогоисследователя и мудреца, Фироса Меты, живущего в Южном Лондоне, пишущегокниги по философии религий, и ведущего классы медитации. ФиросМета помог мне справиться с большим количеством литературы поиндийской философии и религии, любезно разрешил мне наводить справки в своейпрекрасной личной библиотеке, и мы провели с ним многие часы в разговорах о науке и мысли Востока. У меня остались живые и прекрасные воспоминания об этих регулярных визитах, когда мы сидели в его библиотекедо позднего вечера за чаем, разговаривая об Упанишадах, книгах Шри Ауробиндо или индийских классиков.

В комнате постепенно темнело, и наша беседа все чаще прерывалась периодами длительного молчания, что углубляло мое видение, но ятакже стремился и к интеллектуальному пониманию и словесному выражению. Помню, как однажды я говорил: "Посмотри на эту чашку чая, Фирос.

Вкакомсмыслеонастановится единой со мной в мистическом опыте?""Подумай о своем собственном теле, — отвечал он. — Когда ты здоров, те не сознаешь множества частей, из которых оно состоит. Ты сознаешьсебя как единый организм. Только когда что-то нарушается, ты начинаешьзамечать свои глазные яблоки или гланды. Подобным образом, состояниепереживания всей реальности как единого целого — это здоровое состояние для мистиков. Разделение на отдельные объекты для мистика вызванонепорядком в уме".

Второй визит к ГейзенбергуВ декабре 1974 года я закончил рукопись своей книги и уехал изЛондонав Калифорнию. Это также было рискованно, потому что я опятьбыл без денег, книга должна была выйти из печати только черездевятьмесяцев, у меня не было других контактов с издателями и никакой другойработы. Я занял две тысячи долларов у близкой приятельницы (этобылипочти все ее сбережения), собрал вещи, положил рукопись в рюкзак и полетел в Сан-Франциско. Однако перед отъездом из Европы я заехал к родителям попрощаться, и вновь использовал это путешествие, чтобы навестить Вернера Гейзенберга.

Гейзенберг принялменяв этот второй раз, как будто мы былизнакомы много лет, и мы вновь оживленно проговорили больше двух часов.

Нашразговор о современных направлениях в физике на этот раз по большей части касался "бутстрэпного" подхода в физике элементарных частиц, которым я заинтересовался в то время и о котором хотел услышать мнениеГейзенберга. Я вернусь к этой теме в следующей главе.