Игорь Лебедев - 99 признаков женщин, с которыми знакомиться не следует

Не исключено, что такое явление, как мода, также придумана для самоутверждения женщины: те, кто «идут в ногу со временем» чувствуют себя на 100 % хорошими. Какое, в сущности, по-женски простое и удобное средство! Оделся по моде — и, считай, избавился от всех комплексов, и даже можешь смотреть на других свысока.

Все женщины любят, чтобы за ними как-то там необыкновенно ухаживали, чтобы на них тратили кучу денег, дарили всяческие (в том числе и дорогие) подарки. Нетрудно видеть, что за этой меркантильностью лежат вещи куда более глубокого порядка. Ибо, чем больше тратят на женщину, тем более ценной она себя ощущает. Спрашивается: почему? Почему ощущение собственной полноценности может зависеть от столь внешнего действия? И было ли оно вообще — изначальное ощущение собственной полно-ценности? Женская любовь к дорогим подаркам более всего обличает скрытую неполноценность.

Давайте уж заодно вспомним и Ассоль А. Грина. Её стремление закадрить чувака на яхте с супер-пупер парусами, вот эта бредовая мечта, которую она себе накрутила — ни что иное, как прикрытие стремления избавиться от кучи комплексов (ранняя смерь матери, отсутствие образа для уподобления, нищета, издевательства сверстников, презрение жителей города, и всё такое прочее). Но суть-то в том, что и тьмы других девиц не отказались бы от необыкновенной яхты с этаким красавцем в рулевой рубке. Да и вообще — чтобы «всё у них с ним было необыкновенно, не как у всех». Почему? Разве просто взаимной любви со сверстником недостаточно? Нетрудно видеть, что самое стремление к той самой «необыкновенности» имеет у женщин типично компенсаторную природу, а именно — стремление возвыситься в собственных глазах, возомнить себя чем-то особенным. Но таковое стремление явно изобличает — ну, вы сами понимаете, что.

К чему клоню-то? Мечты многих девушек выйти замуж за «прынца» также свидетельствует об онтологическом женском… ммм… — как бы сказать это помягче? — несовершенстве. Для человека с нормальными мозгами очевидно, что столь неравный брак изначально обречён: принц — по определению человек, безмерно превосходящий по статусу нашу мечтательницу (об этой истории мы подробнее поговорим ниже). Владелец того самого фрегата у А. Грина тоже был, если я не ошибаюсь, какое-то там княжеское отродье. Нормальный купецкий сын такого мотовства с парусами никогда бы себе не позволил: это типичные замашки аристократа, который нашей героине заведомо не пара. И это тоже очевидно всем. Но только не ей! Спрашивается: почему?

Естественно, фрейдисты тут же запоют о «комплексе кастрации», «зависти к пенису», о том, что искомый принц и есть типа такой недостающий половой член. Не верьте этим недоноскам. Психам-аналитикам не во всём можно и нужно верить. Стремление создать союз с принцем более всего обличает глубинное женское ощущение собственного эээ… несовершенства. И принц призван восстановить справедливость, типа компенсировать вот эту бабскую онтологическую убогость.

Скажу более: во всех нас есть некое смутное ощущение собственной убогости, связанной с грехопадением Адама. Ну и соответствующее желание как-то это компенсировать. Вернее, не так: многие наши желания коренятся в этом стремлении к компенсации. Прочувствовать сей момент не просто трудно, но почти невозможно без специальных методик. Но у женщин на всё это накладывается ещё и ощущение своей вторичности , которая, как психический пласт лежащий ближе к поверхности, различим бывает даже невооружённым взглядом. А наш извращенец Фрейд, выросший на гнилом Западе, так и не смог взять в качестве исходного допущения женскую «вторичность», и тем более использовать столь для нас удобные аллегорические образы, как в Библии — при использовании которых всё сразу встаёт на свои места. Вот и пришлось бедолаге выкручиваться. «Penisneid», блин…

Теперь задумаемся, почему женщины делают добро, совершают благие поступки. ВО многим, очень многих случаях они делают это не в силу каких-то внутренних, твёрдых жизненных идеалов и принципов. Речь не идёт о естественности поступка. Совершая благое, женщина как бы даёт взятку: «Я делаю добро — и мне потом оно вернётся. Мне тоже потом сделают добро» — как бы размышляет она. В каждом конкретном случае, в большинстве из них, женщина устраивает своё будущее. Ей нужна гарантированная устроенность на завтрашний день. Вот и подкупает она некие высшие силы своим благодеянием…

Женщина мыслит языческими категориями мести, силы и воздаяния. Она неосознанно ожидает, что некая сила воздаст ей за добро. Всё это, скорее всего, не есть плохо — интересно, ради чего делают добро мужчины?..