Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Библиография

Allen D., Coverage of the Spiritual Dimension of Health in Personal Health Textbooks in Higher Education, Denton — Dallas — Houston, 1993.

Barnum B. Stevens, Spirituality in Nursing. From Traditional to New Age, New York, 1996. Benner-Carson V., Spiritual Dimensions of Nursing Practice, Philadelphia etc., 1989. Bradshaw A., Lighting the Lamp. The Spiritual Dimension of Nursing Care, Harrow, 1995 2. Bullis R., Spirituality in Social Work Practice, Washington, D.C. — London, 1996.

Cassidy S., Sharing the Darkness. The Spirituality of Caring, London, 1990.

Dybowski S., Barmhenigkeit im Neuen Testament. Ein Grundmotiv caritativen Handelns, Freiburg, 1992.

Finney H., A Spirituality of Compassion. Studies in Luke, Elgin (Illinois), 1996.

Harrison J., & Burnard P., Spirituality and Nursing Practice, Aldershot etc., 1993.

Hodges D., Science, Spirituality, and Healing, Guildford, 1994.

Morris L. Hood, The Concept of Spirituality in the Context of the Discipline of Nursing, Vancouver, 1995.

Spirituality in Nursing. A New Perspective in Health, Milwaukee, 1984.

Waaijman K. Psalmen bij ziekte en genezing, Kampen, 1981 2.

WuTHNOW R., Acts of Compassion. Caring for Others and Helping Ourselves, Princeton, 1991.

Смерть непосредственно связана с ближайшими родственниками. Именно они совершают скорбные ритуалы, преследующие три цели: единение с усопшим, переживание утраты, выражение чувств, благодаря которому становится возможным вновь обрести целостность. В большинстве культур проводы умершего, забота о мертвом теле и ритуал похорон рассматриваются как акты благочестия.

Иудейская традиция. В рамках иудейской традиции существовало многообразие представлений, связанных со смертью. В эпоху патриархов смерть представляли себе как «приложение к отцам своим» (см. Быт 25:8, 17; 49:33, Числ 20:26); традиция мудрости рассматривала смерть как конец (Пс 38; 48, Екк, Иов); Маккавеи (см. 2 Макк 12:39–45) и фарисеи верили в воскресение мертвых, в то время как саддукеи его отрицали; каббала верила в перевоплощение душ. Несмотря на все различия между этими концептуальными мирами, у них есть и точки соприкосновения: ритуалы и взгляды, связанные со смертью, ориентируются на жизнь; забота о мертвых — это акт благочестия; один только Бог располагает реальной властью над смертью® 10.

Эллинистический мир. В эллинистической духовности человеческий дух {nous / «нус»)* считался божественным и потому бессмертным. В момент рождения это ядро облачается в телесность, которая вновь устраняется в момент смерти, после чего душа возвращается в сферу непреходящего света. Забота о мертвых считалась актом благочестия (греч. eusebeia, лат. pietas). В Риме умерших клали на землю. Их тела родственники омывали и натирали благовониями, затем одевали и украшали венками. После плача над усопшим его хоронили вне города и там же произносили надгробную речь. Все это завершалось жертвоприношением и тризной.

Христианская традиция. Христиане верят, что смерть Иисуса из Назарета — одна из двух сторон того события, другая сторона которого — воскрешающая сила Бога. Воскресение Иисуса — как переход (pascha) от смерти к жизни — трансформировало эллинистические ритуалы, связанные со смертью и погребением [390] Е. Miller, A Roman Catholic View of Death, ibid., 33–49. . Христиане выступали против кремации, отвергали украшение усопшего венками (как знак идолослужения), запрещали свечи и факелы (так как они использовались при культовых жертвоприношениях). Сетования об умершем христиане приняли, но заменили существовавшие тексты псалмами, чтением из Писания и собственными молитвословиями (неистовые

сетования и ритуалы самоуничижения не сочетались с верой в воскресение) [391] ,1 г R. Kaczynski, Sterbe- und Begrdbnislituigie, в Gottesdienst der Kirche. Handbuch der Liturgieurissenschaft 8, Hrsg. H. Meyer, H. Auf der Mauer et aL, Regensburg, 1984, 205–208. «День гнева» (лат.). — Прим. пер.** Быт 3:19. — Прим. пер. . Значительный сдвиг произошел в Средние века, когда смерть стали проецировать на фон Последнего Суда. Этот сдвиг отчасти был вызван напряженным ожиданием конца света, покаянными движениями, эпидемиями и страхом смерти. Литургия подпитывала этот страх использованием черного цвета, покаянными молитвами (Dies irae*), акцентированием человеческой бренности, — «прах ты и в прах возвратишься»**, — взглядом на соборование как на предсмертный обряд, жестким разграничением между небом, адом и чистилищем. В эпоху Реформации эти настроения усилились [392] 319 D. Klass, Spirituality, Protestantism and Death, в Death and Spirituality, 51–73. . Возвращаясь к древним традициям, II Ватиканский собор пересмотрел и изменил заупокойные обряды в свете веры в воскресение.

Восточная духовность. Восточные типы духовности заметно различаются между собой [393] Краткий обзор см. часть 1, гл. 2.1. . Согласно индуистам, люди умирают в ходе бесконечной череды жизней, как и сама вселенная проходит бесконечный ряд циклов сотворения, уничтожения и нового сотворения. В буддизме человек имеет возможность достигнуть совершенного преображения в нирване уже в этой жизни, если он (или она) будет последовательно расставаться со всем тем, что привязывает людей к жажде жизни — источнику всех страданий. В конфуцианстве следует заботливо сохранять ритуалы, которые объединяют живых с умершими; следует хранить живую память о своих предках и чувствовать благодарность за полученную от них жизнь. Кроме того, эти ритуалы являются каналами, по которым передается печаль о смерти любимого человека. Даосизм рассматривает жизнь и смерть как аспекты Пути (дао), которым все держится. Смерть есть часть естественного процесса изменений: «Жизнь — спутник смерти; смерть — начало жизни» [394] Chuang Tzu, The Complete Works, transl. B. Watson, New York, 1968, 80; см. также К. J. Doka & J. D. Morgan, Death and Spirituality, 87. . Восточным типам духовности присущи некоторые общие черты: смерть — это естественный процесс, который принадлежит жизни; дело духовности — смотреть в глубь этого процесса, усматривать его основания и воспринимать его, исходя из них. Для многих этот процесс является частью не только всеохватывающего, вечно повторяющегося процесса, но и собственного цикла жизни, смерти и нового рождения (реинкарнации); эти перерождения являются очищениями [395] Cm. D. Ryan, Death. Eastern Perspectives, в Death and Spirituality, 75–92. .