Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Бубер заключает свои размышления тремя выводами: 1) истинное сосуществование на макроуровне (например, государство) и на микроуровне (например, брак) суть две основные формы человеческого единения; 2) хотя институты сообщают этим двум основным формам жизнестойкость и структуру и чувства наделяют это единение меняющимся содержанием, все же ни институты, ни чувства, взятые вместе, еще не создают самого единения; 3) для этого необходимо вечное «Ты», которое является сердцем всякого человеческого единства и которое принято в это человеческое единство. Теперь разовьем эти три вывода.

Человеческое единение

Бубер различает три сферы, в которых развертываются человеческие отношения: сферу природы, сферу межчеловеческого и сферу духовных сущностей (познание, этика, искусство) [353] Ibid., 13–17, 120–122 (там же, 18. — Прим. пер.). . При этом четко выделяется лишь сфера межчеловеческого [354] Наиболее четко Бубер формулирует своеобразие межчеловеческого в части третьей (ibid., 122) (там же, 74. — Прим. пер.). . От двух остальных сфера межчеловеческих отношений отличается в трех пунктах. (1) «Здесь речь достигает завершенности в речи и ответной речи» [355] Ibid. (там же, 74. — Прим. пер.). . Не так обстоит дело в наших контактах с природой и с духовными сущностями. С ними у нас нет диалога. (2) Когда люди говорят, они пользуются одним и тем же средством: человеческим языком. Мы контактируем с природой, контактируем и с духовными сущностями (хотя и совсем по- другому), но только в сфере межчеловеческого присутствует, в дополнение к отношению, тот общий элемент, которым все люди пользуются: язык, посредством которого они могут открыто и честно говорить обо всем [356] т Ibid. (там же. — Прим. пер.). . (3) Человек, который появляется и представляется в отношении ко мне, может быть принят мной так глубоко, что мое видение другого окажется исключительно тем,

что видит он. Здесь в полноте расцветает «Ты»: этот расцвет — самая суть взаимности. Подобная взаимность невозможна в отношениях с природой и с духовными сущностями. Лишь у людей пассивность и активность могут полностью совпадать, а через это возникает совершенная взаимность, в которой полностью раскрывается «Ты» [357] 874 Ibid. (там же. — Прим. пер.). .

Любовь и чувство

Часто смешивают любовь и чувства [358] Ibid., 22 (там же, 23. — Прим. пер.). . Бубер приводит три признака, по которым чувство отличается от любви. (1) Чувства определяются полярностью (мужское — женское, юное — старое, черное — белое, безобразное — прекрасное и так далее). Чувствующие туго вплетены в сеть определяющих друг друга качеств [359] Ibid. (там же. — Прим. пер.). . (2) Чувства меняются (симпатия, антипатия, восхищение, зависть и так далее) [360] Ibid. (там же. — Прим. пер.). Пребывающему в любви. — Прим. пер. . (3) Чувства прикреплены к «Я», которое своим чувствованием опутывает другого сетью эмоций. Во всех трех пунктах любовь отлична от чувств. (1) Любовь не запутывается в полярностях, но позволяет другому, который стоит передо мной, стать истинным «Ты»: «разрешенным от уз (от своего окружения. — К. В.), исшедшим, уникальным и в отношении к нему* сущим» [361] Ibid. (там же. — Прим. пер.). . (2) Любовь — это постоянная подспудная тенденция при всех эмоциональных переменах: «любовь — одна», то есть «любовь есть ответственность “Я” за “Ты”: в ней присутствует то, чего не может быть ни в каком чувстве, — равенство всех любящих» [362] Ibid. (там же. — Прим. пер.). . (3) Любовь не цепляется за “Я”, она не эгоцентрична. «Чувства “имеют”, любовь же приходит. Чувства обитают в человеке, человек же обитает в своей любви. Это не метафора, а действительность: любовь не присуща “Я” таким образом, чтобы “Ты” было лишь ее “содержанием”, ее объектом; она между “Я” и “Ты”» [363] Ibid. (там же. — Прим. пер.). . Так Бубер отличает любовь от чувств. Своей затронутостью другим любовь позволяет этому другому возрасти в живую связь, так чтобы он высвободился из паутины качеств, отношений, действий и подоплек. При этом преображении в любви чувства необходимы как «изменяющееся содержание» [364] Ibid., 57 (там же, 41. — Прим. пер.). , но они не составляют самой любви, они лишь сопровождают ее [365] Ibid., vgl. 22 (там же, ср. 23. — Прим. пер.). .

Откровение вечного «Ты»

В простом отношении «“Я”—“Ты”» «Я» стоит в отношении к «Ты», которое, в свою очередь, не может сделаться «Я» для другого. Такое простое отношение существует в воспитании и в уходе. Однако в супружестве (как и в дружбе) «Я», которое принимает другого как «Ты», есть в то же время «Ты» для этого другого. Там взаимно совпадают два отношения «“Я”—“Ты”». Тогда оба, открываясь друг другу как «Ты», одновременно окружены вечным «Ты». Истина простого отношения: «Каждое взятое в отдельности “Ты” есть прозрение к вечному “Ты”. Через каждое взятое в отдельности “Ты” основное слово обращается к нему (к вечному “Ты”. — Прим. К. Б.)» 288. Но в дважды переплетенном отношении супружества это происходит с двух сторон: двое глядят на вечное «Ты», которое поэтому окружает их обоих. Истинный брак возникает, когда два человеческих существа открывают друг другу «Ты», так что каждый открывает другому вечное «Ты» через свое собственное «Ты» и оба они становятся друг для друга откровением «Ты» [366] Ibid., 56–57, с дополнением из рукописи Ich und Du (там же, 40–41. — Прим. пер.). . Поэтому Бубер может сказать: «Когда человек всею душою вместе с женой своей, овевают их приятности холмов вечных» (ср. Быт 49:26. — Прим. пер.) 2 т. Соглашаясь с Зогаром, Бубер видит совместное бытие партнеров окруженным Шехиной. Реальность Божьего Присутствия проявляется в любви между мужем и женой, причем так, что в этой любви Бог соединяется со своим Присутствием. Единство любви в Боге и единство мужа и жены суть две стороны одного и того же события.