Антанас Мацейна - Драма Иова

И все-таки Бог для нас бесконечно близок, значительно более близок, нежели мы сами для себя. Если взглянуть с точки зрения человека, Бога найти нельзя, но если – со стороны Бога, Он находится рядом, здесь же. «Он знает путь мой» (23, 10), — говорит Иов. «Очи Его видят пути» (24, 23). И, наконец, Он есть наше дыхание и наш дух (ср. 34, 14). Поэтому трансценденция никогда не находится только где-то по ту сторону, но она есть всегда и здесь, всегда и в нас, всегда и по сю сторону. Трансценденция всегда есть и имманенция. Необычайная близость Бога – одно из основных переживаний экзистенциального столкновения. Трансцендентный Бог, который жил бы только по ту сторону, не имея никакой первоначальной связи с человеком, был бы не Богом, как и тот, который смог бы слиться с человеком и вместился бы в его экзистенцию. Чисто трансцендентный Бог это деистический Бог, который, однажды создав бытие, не держит его и не заботится о нем. Но деизм, отрывая Бога от бытия, не замечает, что он тем самым опровергает основу, на которой все сотворенное держится. Если случайное тварное существо не имело достаточной основы для своего возникновения и поэтому требовало Бога Творца, тогда оно не имеет этой основы и в своем существовании и последовательно требует Бога Держителя. Бог Держитель есть необходимое проявление Бога Творца. А Бог Держитель уже есть имманентный Бог, живущий в бытии существ как постоянный источник их существования. Он не удалился от существ и не оставил их одних. Такое устранение означало бы устранение самой основы бытия. Бог живет в нас и с нами. Более того: мы больше живем в Боге, нежели Бог в нас. В этом смысле мы никогда не сможем уйти от Бога или освободиться от Него. Эта бесконечная жизнь человека в Боге, эта постоянная неминуемость Бога особенно глубоко и прекрасно отображена в 138-м Псалме — «Господи! Ты испытал меня и знаешь. Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю; Ты разумеешь помышления мои издали. Иду ли я, отдыхаю ли, Ты окружаешь меня, и все пути мои известны Тебе. Еще нет слова на языке моем, — Ты, Господи, уже знаешь его совершенно. Сзади и спереди Ты объемлешь меня, и полагаешь на мне руку Твою. Дивно для меня ведение Твое, — высоко, не могу постигнуть его! Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо, Ты там; сойду ли в преисподню, и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря: И там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница твоя. Скажу ли: “может быть, тьма сокроет меня, и свет вокруг меня сделается ночью”. Но тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день: как тьма, так и свет» (1–12). Это религиозное переживание человека, в котором открытость Бога так же сильно ощущается, как и Его далекость. Экзистенциальное столкновение проявляет двойственное отношение Бога с человеком: бесконечное превосходство над человеком и вместе бесконечное пребывание в нем. В напряженности этих двух божественных свойств как раз и происходит религиозный акт. Кто для нас может быть ближе Бога, который приходит к нам в виде хлеба и становится нашей пищей? И вместе — кто может быть для нас более далеким, нежели тот же Бог, скрывшийся под видом хлеба и потому для нас не постижимый и не охватный. Бог приходит к нам, проникает в нас и нас обожает. Но когда мы пытаемся прикоснуться к Нему, мы натыкаемся всего лишь на белую облатку; желая Его ощутить, мы ощущаем лишь вкус пшеницы.

Здесь мы уже сталкиваемся с новым переживанием Бога, которое можно было бы назвать противоречивым действием трансценденции. Что мы хотим этим сказать? В книге Иова есть место, где речь идет именно об этом противоречивом действии. Вот как Елифаз характеризует действия Бога: «Он разрушает замыслы коварных, и руки их не довершают предприятия. Он уловляет мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным: Днем они встречают тьму, и в полдень ходят ощупью, как ночью. Он спасает бедного от меча, от уст их и от руки сильного» (5, 12–15). То же самое подтверждает и Иов: «Что Он разрушит, то не построится; кого Он заключит, тот не высвободится... Он приводит советников в необдуманность, и судей делает глупыми. Он лишает перевязей царей, и поясом обвязывает чресла их. Князей лишает достоинства, и низвергает храбрых... Покрывает стыдом знаменитых... Умножает народы, и истребляет их; рассеивает народы, и собирает их. Отнимает ум у глав народа земли, и оставляет их блуждать в пустыне, где нет пути» (12, 14–24). Эти слова из книги Иова напоминают нам «Magnificat» Марии19, где тоже говорится о том, что Он «Низложил сильных с престолов и вознес смиренных; Алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем» (Лука 1, 52–53). Этот образ Христос дополнил собственным изречением: «Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Мтф. 25, 29). Таким образом, всюду, где только человек сталкивается с Богом, он чувствует какое-то противоречивое действие Господа. Кажется, что Бог словно издевается над человеком: Он не дает воли рукам человека, оглупляет его ум, возносит отверженных, унижает знатных, обогащает богача и ограбляет бедного. Бог делает то, что человеку представляется нелогичным и даже бессмысленным, ибо Он разрушает будто бы логичные и имеющие смысл замыслы человека, его планы и труды. Так в чем же смысл такого противоречивого поведения Господа? Что это поведение открывает нам и на чем оно основывается? Почему пред лицом Господа человек не знает, как ему вести себя, ибо всегда его подстерегает опасность сделать что-то не так или поступить не так, как это было бы угодно Богу?