Владимир Соловьев - Философские начала цельного знания

вторая материя (лат.) – Ред.

Поэтому философия Гегеля, для которой наше рациональное мышление есть мышление абсолютное, знает идею только в форме понятия.

Ибо при односторонности определения, то есть при одном определяющем, определяемое покрывалось бы вполне этим одним определяющим, следовательно, не различалось бы от него, то есть в таком случае определяемого совсем не было бы, а когда нет определяемого, то нет и определения, нет и определяющего. Таким образом, одностороннее определение, то есть определение одним определяющим, уничтожает самого себя, и, следовательно, оно логически невозможно.

средоточие, центр (лат.) – Ред.

философия тождества (лат.) – Ред.

тождество неразличимых (лат.) – логический закон, введенный Лейбницем – Ред.

Под бытием, с которого Гегель начинает свою логику, он разумеет не способ или модус самоположения сверхсущего (в каковом смысле бытие есть одно из основных и положительных определений), а только общее понятие бытия, отвлеченное от всяких признаков и никакому субъекту не принадлежащее; в этом смысле бытие имеет, очевидно, характер чисто относительный и совершенно отрицательный, вследствие чего и равняется понятию ничто.

сведение к абсурду (лат.) – Ред.

Сохраняю выражение "вещь о себе" как буквальный перевод Ding an sich не потому, чтобы я считал этот термин Канта вполне точным и адекватным, а потому, что он вошел во всеобщее употребление в философии и было бы практически неудобно заменить его другим.

абсолютная граница – один из важнейших терминов Г.Фихте – Ред.

ночью все кошки серы (фр.) – Ред.

Форма без материи имеет общую определенность, но не имеет собственного существования. Материя без формы имеет существование как потенция или сила, но не имеет никакой определенности. Соединение же их обладает и тем и другим и есть, таким образом, определенное существование или реальность.

Слова "actualite, actuality", которые могли бы соответствовать действительности, Wirklichkeit, вообще неупотребительны, а когда и употребляются, то в другом смысле.

Кроме приведенного примера есть много других, доказывающих этот недостаток; два из них будут сейчас указаны.

Так, Кондильяк был только карикатурой Локка, Сен-Мартен в наиболее зрелых своих произведениях является только последователем Якова Бема, Мэн де Биран передает своими словами Фихте, а другие, так называемые спиритуалисты, или повторяют Декарта, или же пародируют Шеллинга и Гегеля.