Эрибон Дидье - Мишель Фуко

В семидесятые годы Фуко часто сетовал на то, что книга «Безумие и неразумие» была встречена достаточно прохладно. Так, в 1975 году он заявил в одном из интервью: «Когда я заинтересовался сюжетами, составляющими фон социальной жизни, некоторые исследователи, такие, например, как Барт, Бланшо и английские “антипсихиатры”, отнеслись к этому сочувственно. Однако следует отметить, что философское и политическое сообщества остались совершенно равнодушны к моей работе. Ни один из профессиональных журналов, пристально следивших за малейшими изменениями в мире философии, не обратил на нее внимания» [185] Les Nouvelles litt6raires, 17 mars 1975. . Фуко имеет в виду журналы «Les temps modrenes» и «Esprit», к которым никогда не испытывал симпатии. Действительно, эти журналы встретили книгу молчанием. Правда также и то, что книга осталась незамеченной широким кругом образованных читателей. Но действительно ли Фуко надеялся, что она заденет их за живое? В 1977 году он снова возвращается к этой теме, представив свое объяснение тому, что он называет полуумолчанием. Фуко говорит о гнете коммунистической партии и марксистской идеологии, влиявшем на поведение интеллектуалов и не позволявшем им оценить критическую силу книги [186] Уёгкё et pouvoir // L’Arc, № 70, 1977. P. 16. , которая не вписывалась в строго очерченные рамки.

Но так ли обоснованно его разочарование — возможно, ретроспективное? Фуко утверждает, что только отдельные маргиналы сумели оценить значимость работы. Однако к статьям Бланшо [187] Blanchot M. LOubli, la d0raison // NRF, octobre 1961. P. 676–686. Перепечатано в: L’entretien infini, Gallimard, 1969. См. русский перевод: Бланшо М. Забвение, безрассудство / Пер. с фр. В. Е. Лапицкого. — В кн.: Бланшо М. Мишель Фуко, каким я его себе представляю… и Барта [188] Bartes R. Savoir et folie // Critique, № 17, 1961. P. 915–922. Перепечатано в: Essais critiques, Seuil, 1964. , упомянутым Фуко, следует присовокупить отклик Мишеля Серра [189] Serres M. G0ometrie de la folie // Mercure de France, № 1188, aoüt 1962. P. 683–696; № 1189, septembre 1962. P. 63–81. Перепечатано в: Hermds ou la communication, Minuit, 1968. и подробный отзыв в «Annales», подписанный Робертом Мандру, секретарем редакции [190] Mandrou R. Trois C\6s pour comprendre l’Histoire de la folie ä l’epoque classique // Annales, ESC, 17е аппёе, № 4, juillet — aoüt 1962. P. 761–771.****** Braudel F. // Annales, ESC, 17е аппёе, № 4, juillet — aoüt 1962. P. 771–772.v******* Мишель Серр (род. 1930) — французский эпистемолог и историк науки. . Примечательно, что за отзывом Роберта Мандру — и это очень важно — следует «заметка» Фернана Броделя, в которой патриарх нового направления в исторической науке благословляет автора книги******.

Официальные отзывы, составленные Жоржем Кангийемом и Анри Гуйе, не были переданы заинтересованному лицу. Поэтому можно сказать, что эффектная гроздь откликов на появление книги составляет первую публичную реакцию на труд Фуко. Кажется нелишним привести здесь некоторые отрывки из них. Ведь Фуко в ту пору еще никому не известен и восприятие читателей не замутнено уже сложившимся образом автора. Мишель Серр******* связывает книгу Фуко с работами Дюмезиля. «На самом деле, — пишет он, — история безумия никогда не будет пониматься как генезис психиатрических категорий, как поиск внутри классической эпохи предчувствий позитивных идей… Реально описанию подлежат вариации структур, которые можно натянуть на этот двойной тип пространств и которые действительно оказались натянутыми на него: структур разлучения, отношения, слияния, основы, взаимности, изъятия» [191] Serres М. Р. 167. . Однако Серр не оставляет без внимания и другое влияние, отразившееся в книге: «Строгость архитектуры пропала бы втуне, если бы наряду со структурным пониманием подспудно не обнаружилось более тайное видение, более ревностное отношение; без этого труд был бы точным, но не вполне верным. Не случайно в глубине логической аргументации, тщательного исторического расследования эрудита бьется потаенная любовь — почти религиозная, а не вызванная наносным гуманизмом — к темному люду, к которому автор оказывается бесконечно близок. Поэтому эта книга есть, помимо всего прочего, крик. <���…> Прозрачная геометрия является патетическим языком людей, которые подвергаются высокой пытке отсекания, немилости, изгнания, карантина, остракизма и отлучения» [192] Там же. С. 176. . Иначе говоря, это книга, «посвященная одиночеству, взятому во всей его полноте» [193] Там же. . Серр не выпускает из виду и тень Ницше: «Книга Мишеля Фуко является по отношению к классической трагедии (и, шире, к классической культуре) тем же, чем являлось ницшеанство по отношению к культуре эллинизма: он указывает на очевидность существования оргиастически-буйного дионисийского начала под лучами Аполлона» [194] Там же. С. 178. . Барту пришлась по душе идея, что Люсьену Февру понравилась бы книга Фуко: «…ибо он возвращает истории фрагмент “природы” и превращает в факт цивилизации то, что мы привыкли считать фактом медицины: безумие» [195] Barthes R Essais critiques. Ponts-Seuil. P. 168. ****** Там же. .