Вс. Вильчек - Алгоритмы истории

Вернемся к нашим «опорным символам». Почему мы оставили пустыми первую и последнюю клеточки? По очень простой причине: мы изобразили работников материального производства. Но в первой клеточке материального производства нет. В науке эта допроизводительная стадия характеризуется как эпоха «присваивающей экономики». В догматике говорится о «первобытно–общинном» способе производства. Что это за способ? Чем он отличается от трех, нами изображенных. Общиной — жили, иногда живут и сегодня, производя современным, индустриальным способом. А «первобытно–общинный» — это какой? Иногда в догматике поясняется: «способ производства был примитивным», «производство велось архаичным способом». Хотелось бы все же представить это наглядно — как? Не нарисуешь. Безжизненно.

В последней клеточке производство модно нарисовать без труда. Для простоты — в виде того же трактора, только без тракториста: его здесь заменит робот. Но социология — наука об обществе, а не о машинах; в последней же клеточке мы должны будем изобразить производство, не являющееся объектом социологии. Человек, говоря известными едва ли не каждому наизусть, но стершимися, к сожалению, раньше, чем мы их успели понять, словами, окажется «по ту сторону царства необходимости» — там, где «прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью». Это было темным и невнятным пророчеством. Стало — развивающимся на глазах процессом.

Чтобы производство давало прибыль, в него нужно вводить все новую и новую информацию: менять, не дожидаясь физического износа, марки автомобилей, одежду и так далее и тому подобное, провоцируя, разжигая и соответствующие общественные потребности. Это требует большого расхода дорожающих сырья и энергии: издержки съедают прибыль. Чтобы выйти из положения, капиталист увеличивает информационную ценность, наукоемкость основных средств производства и выпуск наукоемких изделий. Однако и тут беда: более совершенная технология выталкивает часть работников из сферы материального производства. Необходимо создавать новые рабочие места, то есть опять‑таки расширять производство. Но расширение производства имеет экономические (снижение рентабельности), идеологические (кризис потребности) и, главное, экологические пределы: начинается мятеж природы против ее индустриальной эксплуатации.

В таких условиях индустрия в конце концов будет вынуждена придерживаться концепции «нулевого роста», при котором, однако, накопление информации в каналах овеществления будет означать необратимое выталкивание работников из материально–производственной сферы (рабочих — в сферу обслуживания, инженеров — в сферу гуманитарных занятий) и увеличивать безработицу (персонифицированную или распределенную, коллективную).

Конечным пунктом такого развития и снятием его негативности должно стать превращение производства в автоматическую систему, замкнутую на возможности природной среды то есть обладающую экологической саморегулируемостью, и сведение занятости людей в производстве к минимуму: превращением общества в общество безработных, пенсионеров этой «второй природы».

Понятно, что пенсионеры и безработные — лишь негативный прообраз постиндустриального общества, — точно так же, как масса люмпенов, пролетариев, образовавшаяся в результате распада феодального общества, являла собой негативный прообраз капитализма — грядущий рабочий класс. «Выталкивание» работников из производства — лишь негативное определение обсуждаемого процесса, обусловленное тем, что мы рассматриваем этот процесс «из сегодня». При взгляде же из грядущего — работники не выталкиваются, а высвобождаются из сферы необходимости; рост числа материально обеспеченных безработных предстанет когда‑нибудь столь же прогрессивным процессом, как «раскрестьянивание» крестьян и возрастание численности рабочего класса.

Такова принципиальная схема, теоретический код коммунистического способа производства (или, что точней, бытия), предполагающего разделение труда на необходимую, производительную деятельность, передаваемую роботу, автомату, и свободную, потребительную деятельность — самодеятельность, целью которой явится творчество, самореализация человека, конструирование смысла и сущности бытия, производство форм человеческого общения и социальной жизни.

Коммунизм, понимаемый как состояние общества, деятельность которого сосредоточена вне сферы материального производства, «по ту сторону царства необходимости», — логичен; поэтому он не волнует воображение и, на наш взгляд, совсем не нуждается в «дефинициях», более уместных в воскресной проповеди («…все источники общественного богатства польются полным потоком… осуществится великий принцип: от каждого по способностям, каждому по потребностям» и тому подобное).