Виктор Нюхтилин: Шпаргалки по философии

Помимо простоты текста, для облегчения его понимания, использован еще один прием, который, вероятно, является основной особенностью именно этих шпаргалок. В них сделана попытка подать философскую мысль в её развитии. Потому что чаще всего философия излагается, как сумма готовых результатов, что не очень хорошо.

Часы, отпущенные на философию учебной программой, весьма ограничены, и любой преподаватель попадает в ситуацию человека, который вынужден за 16 секунд рассказать историю своей жизни другому человеку, которого это совершенно не волнует. Даже в такой высокогармоничной аудитории, как молодежь 19–20 лет, шестнадцатисекундная пылкость не успеет привлечь внимания. Поэтому преподаватели ведут себя мудро — спокойно читают то, что читают, прекрасно понимая, что в данном виде оно протиснется совсем не во многие головы. А ничего не сделаешь — параллельно учебному процессу разжевывать темы или формировать интерес к предмету некогда.

Вне учебного процесса возможностей к этому не больше, если даже не меньше, потому что учебники по философии — это, все-таки, литература не философская, а дидактическая. В них философия подается средствами дидактики, а это то же самое, что подавать анатомию средствами черчения. Что-то близкое сохранится, но сама суть останется в стороне.

В дидактическом виде философия, как учебный материал, представляет собой аналогию некоего парадно-юбилейного шествия, когда человек стоит на трибуне, а мимо него стройными шеренгами и ровным темпом неудержимо проходят философы, каждый со своим лозунгом в руках.

В шпаргалках сделана попытка объяснить этому человеку на трибуне, рядовому студенту или поступающему в аспирантуру еще более рядовому человеку, откуда тот или иной человек на мостовой взял саму идею своего лозунга, и куда, собственно говоря, он с этим лозунгом идет.

Жизнь показывает, что когда это сделано, то философия понята, а когда философия понята, то ответы по ней на экзамене получаются складными и уверенными.

Ньютон говорил: «При изучении наук примеры полезнее правил». Приведем и мы пример. Вот текст из Николая Кузанского, одного из тех, которого современники называли невеждой и дилетантом, и одного из тех, кто развернул всю современную диалектику. Отрывок из текста относится к его учению о совпадении максимума и минимума:

«Это станет яснее, если свести максимум и минимум к количеству; максимальное количество есть максимально великое; минимальное количество есть максимально малое. Очищая максимум и минимум от количества, мысленно отбрасывая большое и малое, любой человек придет к той очевидности, что максимум и минимум совпадают».

Как вам здесь упоминание об «обычном человеке», для которого здесь должно быть «очевидным» всё и сразу? Вот это и есть настоящая философия, в которой нет ни одного дикого термина, но зато очень много смысла.

Теперь, посмотрим, как бы мы разъяснили этот тезис кардинала Кузанского, если бы он попал в какой-либо экзаменационный вопрос по философии:

Максимум и минимум совпадают, даже если, например, соотнести понятия максимума и минимума с понятием количества:

1. Если соотнести понятие максимума с понятием количества, то максимум — это нечто максимально большое по количеству.

2. Если соотнести понятие минимума с понятием количества, то минимум — это нечто максимально малое по количеству.

3. Итак, мы имеем два определения:

— максимум — это нечто максимально большое по количеству,

— минимум — это нечто максимально малое по количеству.

4. Мы видим, что эти определения не универсальны и не содержат чистого принципа, который можно было бы применить ко всем явлениям мира, потому что эти определения прочно связаны с категорией количества.

Но, поскольку они работают в отношении количества, то они должны работать и в отношении всего остального мира, поскольку мир един и гармоничен, а количество, выражает собой, как понятие, вообще нечто такое, что присуще всему миру вообще. И, следовательно, если всему миру вообще присуща гармония, то количество, которое присуще всему миру, как его характеристика, также является гармоничным элементом мира, и то, что гармонично работает с количеством, должно гармонично работать и со всем остальным.

Итак, очистим два наших определения от категории количества, и посмотрим, как эти определения будут действовать в своём общем универсальном принципе применительно ко всему миру: