Георгий Федотов - Судьба и грехи России

Федотову при помощи друга И. М. Гревса профессора Фердинанда Лота удалось получить французскую визу. Свой отъезд Федотов мотивировал желанием заниматься средневековой историей в библиотеках Европы. И в начале сентября 1925 года на пароходе, идущем на Штеттин, он навсегда покидает Россию. Мы можем понять Федотова и должны видеть, что мыслитель был обречен на культурную смерть, если не на смерть физическую, именно тогда, когда он достиг своего творческого акмэ, когда выстраданные убеждения впервые отливались в четкие формы, требовали слова — свободного слова.

Около месяца Федотов работает в библиотеках Берлина, пользуясь гостеприимством своего друга С. И. Штейна, и затем надолго поселяется в Париже. Русскому ученому-медиевисту нелегко было вписаться в научную жизнь Франции. Нелегко ему было войти и в эмигрантскую жизнь, о которой он имея очень смутное представление. Федотов ехал в Париж с надеждой зарабатывать переводами и с мечтой работать над историей меровингской церкви, предполагая напечатать уже законченные статьи во французских исторических журналах. Однако уже в первую парижскую зиму действительность продиктовала Федотову свои требования. Избыток медиевистов во Франции не оставлял никакой надежды не только занять место в университете, но и печататься в единственном французском историческом журнале. После отъезда Федотова в России еще шесть месяцев оставалась его жена, через которую сохранялись кое-какие старые связи с «нэповскими» издателями. Но скоро и сами издатели оказались в ссылке. Федотов вынужден был искать источник средств к существованию. Литературный дар открыл ему дорогу в публицистику и двери редакций эмигрантских журналов. Выбирать Федотову не приходилось. Политических связей у него не было, и он был никому не известен. Дебют русского историка на поприще свободной публицистики состоялся в 1926 году на страницах евразийского журнала «Версты». Идейно евразийцы являлись чуждой Федотову группировкой, но он лично с ними сошелся в доме В. Э. Сеземана. С этого времени Федотов начал активно печатать статьи по вопросам истории, культуры, религии, философии, искусства в русских эмигрантских журналах («Версты», «Современные записки», «Путь», «Новый Град», «Живое Предание», «Числа», «Новый журнал» и других), а также с 1928 года в английских, французских и немецких периодических изданиях.

________________________

1 Федотов Г. П. Лицо России. С. XIX.

==10

Долго сдерживаемая энергия словно выплескивается вовне, растекаясь в различных направлениях. Характерно, что Федотов-публицист, озабоченный судьбой России, начинает говорить прежде всего о церкви в России, о православии в мире(1). Первые его очерки по истории русской культуры, опубликованные под псевдонимом Е. Богданов(2), сразу привлекли внимание остротой мысли, широтой эрудиции, самостоятельностью суждений и художественной выразительностью(3). Взгляды Федотова не совпадали ни с одной идеологией сложившихся или складывавшихся эмигрантских группировок. Многие не принимали его оценок, многое отвергали в его идеях, но все признавали высокие литературные достоинства федотовских статей. Этим объясняется то, что Федотова печатали журналы, которые не могли считать его «своим». Показательны отношения Федотова с редакцией «Современных записок»(4),этого крупнейшего «толстого»журнала русского зарубежья. «Современные записки» унаследовали Федотова от «Верст» вместе с новым термином «пореволюционный». Многолетние и многотрудные отношения с «демократической» редакцией «Современных записок» очень показательны для судьбы Федотова-публициста. Впервые в этом журнале о нем услышали от профессора П. М. Бицилли, который в письме из Софии сообщил, что в Париж приехал талантливый историк средних веков профессор Петроградского университета Г. П. Федотов. Знакомство же с ним состоялось по первым публикациям в «Верстах». Не заметить Федотова было невозможно, сравнить с кем-то трудно. Парадоксальностью и афористичностью стиля он напоминал Ф. Степуна, которого уже знала русская эмиграция. Однако политическое credo историка настораживало своей неопределенностью: «Богданов-Федотов начал с того, что сосчитался со всеми: с народниками и марксистами, реакционерами и антибольшевиками-демократами, с русским народом и интеллигенцией»(5). За всей этой тотальной критикой русской идеологии проступал христианский идеал, но окутанный неким туманом «пореволюционного сознания». Редакция «Современных записок» отнеслась к Федотову двойственно. Если И. И. Фондаминский сразу же принял бесспорный талант и эрудицию Федотова, то у других членов редакции он вызывал серьезные опасения. М. В. Вишняк позднее вспоминает: «...Взгляды Богданова, не одна какая-либо идея, а вся его социально-политическая «система» была чужда нам, а частью враждебна — совсем не нашего «духа»(6). Редакция осторожно решила «попробовать» Федотова в статье на литературную тему. Так, в 32-й книге «Современных записок» под псевдонимом Е. Богданов появился тематический комментарий к циклу стихов А. Блока «На поле Куликовом». С тех пор с почти постоянной периодичностью стали печататься в «Современных записках» важнейшие публицистические работы Федотова, доставляя много тревог и хлопот сотрудникам редакции, вызывая у них смущение и возмущение.