Жиль Делез - Логика смысла / Theatrum Philosophicum

Итак, мы можем определить некоторые минимальные условия структуры вообще: 1) Здесь должны быть по крайней мере две разнородные серии, одна из которых определяется как «означающая», а другая — как «означаемая» (одной серии никогда не достаточно для создания структуры). 2) Каждая из серий задается терминами, существующими только посредством отношений, поддерживаемых между ними. Таким отношениям — или, вернее, их значимости — соответствуют особые события, а именно, сингулярности, которые можно выделить внутри структуры. Это очень напоминает дифференциальное исчисление, где распределение сингулярных точек соответствует значимости дифференциальных отношений [47] Такое сближение с дифференциальным исчислением может показаться неоправданным и излишним. Но что здесь действительно неоправданно — так это совершенно недостаточная интерпретация исчисления. Уже в конце девятнадцатого века Вейерштрасс дал окончательную интерпретацию — упорядоченную и статичную — очень близкую к математическому структурализму. Тема сингулярностей остается важной частью теории дифференциальных уравнений. Лучшим исследованием истории дифференциального исчисления и его современной структуралистской интерпретацией является работа С. В. Воуеr, The History of the Calculus and Its Conceptual Development, Dover, New York, 1959. . Например, дифференциальные отношения между фонемами указывают на сингулярности в языке, в «окрестности» которых формируются звуковые и сигнификативные характеристики языка. Более того, сингулярности, относящиеся к одной серии, по-видимому, сложным образом определяют термины другой серии. Как бы то ни было, структура включает в себя два распределения сингулярных точек, соответствующих [обеим] базовым сериям. Поэтому, было бы неточно противопоставлять структуру и событие: структура включает в себя свод идеальных событий как собственную внутреннюю историю (например, если серия включает в себя «персонажей», то это история, которая соединяет все сингулярные точки, соответствующие взаимным положениям персонажей в этих двух сериях). 3) Две разнородные серии сходятся к парадоксальному элементу, выступающему в качестве их «различителя». В этом состоит принцип эмиссии сингулярностей. Данный элемент принадлежит не какой-то одной серии, а, скорее, обеим сразу. Он непрестанно циркулирует по ним. Следовательно, он обладает свойством не совпадать с самим собой, «отсутствовать на собственном месте», не иметь самотождественности, самоподобия и саморавновесия. В одной серии он появляется как избыток, но только при условии, что в то же самое время в другой серии он проявляется как недостаток. Но если он — избыток в одной серии, то только как пустое место. А если он — недостаток в другой серии, то только как сверхштатная пешка или пассажир без купе. Он разом — и слово, и объект: эзотерическое слово и экзотерический объект.

Этот элемент выполняет функцию соединения двух серий — одной с другой, функцию их взаимного отображения друг в друге; он обеспечивает их коммуникацию, сосуществование и ветвление. А кроме того, он выполняет функцию объединения сингулярностей, соответствующих двум сериям, в «истории с узелками» — функцию, обеспечивающую переход от одного распределения сингулярностей к другому. Короче, данный элемент осуществляет распределение сингулярных точек; определяет в качестве означающей ту серию, где он появляется как избыток, а в качестве означаемой, соответственно, ту, где он появляется как недостаток; и главное, обеспечивает при этом наделение смыслом как означающей, так и означаемой серии. Ибо смысл не следует смешивать с сигнификацией. Скорее, это атрибут, который определяет означающее и означаемое как таковые. Отсюда можно сделать вывод, что не бывает структуры без серий, без отношений между терминами каждой серии и без сингулярных точек, соответствующих этим отношениям. Более того, можно сделать вывод, что не существует структуры без пустого места, приводящего все в движение.

Что же такое идеальное событие? Это — сингулярность, или, скорее, совокупность сингулярностей, сингулярных точек, характеризующих математическую кривую, физическое положение вещей, психологическую или нравственную личность. Это — поворотные пункты и точки сгибов; узкие места, узлы, преддверия и центры; точки плавления, конденсации и кипения; точки слез и смеха, болезни и здоровья, надежды и уныния, точки чувствительности. Однако, такие сингулярности не следует смешивать ни с личностью того, кто выражает себя в дискурсе, ни с индивидуальностью положения вещей, обозначаемого предложением, ни с обобщенностью или универсальностью понятия, означаемого фигурой или кривой. Сингулярность пребывает в ином измерении, а не в измерении обозначения, манифестации или сигнификации. Она существенным образом до-индивидуальна, нелична, аконцептуальна. Она совершенно безразлична к индивидуальному и коллективному, личному и безличному, частному и общему — и к их противоположностям. Сингулярность нейтральна. С другой стороны, она не «нечто обыкновенное»: сингулярная точка противоположна обыкновенному [48] Раньше нам казалось, что смысл как «нейтральное» противоположен сингулярному так же, как и другим модальностям, ибо сингулярность определялась только в отношении денотации и манифестации. Сингулярность определялась как индивидуальное и личное, а не как точечное. Напротив, теперь сингулярность принадлежит нейтральной области. .