Жиль Делез - Логика смысла / Theatrum Philosophicum

Фактически, такие две разнородные серии можно задать разными способами. Можно рассматривать серию событий и серию вещей, где эти события осуществляются или не осуществляются; или серию обозначающих предложений и серию обозначаемых вещей; или серию глаголов и серию прилагательных и существительных; или серию выражений и смысла и серию денотаций и денотатов. Подобные вариации не столь уж важны, ибо они предоставляют только степени свободы в организации разнородных серий. Та же дуальность, как мы видели, имеет место и вовне — между событиями и положениями вещей; на поверхности — между предложениями и обозначаемыми объектами; а также внутри предложения — между выражениями и обозначениями. Важно то, что мы можем сконструировать две серии в рамках внешне однородной формы. В этом случае мы получаем по две серии вещей или положений вещей; по две серии событий; по две серии предложений или обозначений; по две серии смыслов или выражений. Значит ли это, что конструирование серий произвольно?

Закон, управляющий двумя одновременными сериями, гласит, что последние никогда не равнозначны. Одна представляет означающее , другая — означаемое . Но для нас эти два термина обладают некоторыми особенностями. Мы называем «означающим» любой знак, несущий в себе какой-либо аспект смысла. С другой стороны, мы называем «означаемым» то, что служит в качестве коррелята этого аспекта смысла, то есть то, что дуально этому аспекту. Таким образом, означаемое никогда не является смыслом как таковым. Строго говоря, означаемое — это понятие. В более широком толковании, означаемое — это любая вещь, которая может быть задана на основе того различия, какое данный аспект смысла устанавливает с этой вещью. Выходит, означающее — это прежде всего событие, понятое как идеальный логический атрибут положения вещей, а означаемое — положение вещей вместе с его свойствами и реальными отношениями. Означающим является также и все предложение, поскольку оно содержит в себе отношения денотаций, манифестации и сигнификации в строгом смысле слова. А означаемое — независимый термин, соответствующий указанным отношениям, то есть, это понятие, а также обозначаемая вещь и манифестируемый субъект. Наконец, означающее — единственное отношение выражения, фактически обладающее привилегией не быть соотнесенным с независимым термином, поскольку смысл как выраженное не существует вне выражения. А означаемое в этом случае выступает как денотация, манифестация и даже сигнификация в строгом смысле слова. Другими словами, означаемое — это само предложение, поскольку смысл, или выражаемое, отличается от него. Однако, когда мы расширяем сериальный метод — чтобы рассмотреть две серии событий, две серии вещей, две серии предложений или две серии выражений, — их однородность лишь кажущаяся. Одна из серий всегда играет роль означающего, тогда как другая — означаемого, даже если эти роли взаимозаменяются при смене точки зрения.

Жак Лакан выявил существование двух подобных серий в одной из новелл Эдгара По. Первая серия: король, который не замечает компрометирующего письма, полученного его женой; королева, хладнокровно прячущая письмо самым разумным способом, оставляя его на виду; министр, понимающий все происходящее и завладевающий письмом. Вторая серия: полиция, которая проводит безуспешный обыск в апартаментах министра; министр, решивший оставить письмо на виду, чтобы таким образом спрятать его понадежней; Дюпен, понимающий все и возвращающий письмо [35] Jacques Lacan, Ecris, ed. du Seuil, Paris, 1966, «Le Seminaire sur la Lettre volee». . Ясно, что различия между сериями могут быть более или менее значительными: очень большие у одних авторов и совсем малые у тех, кто вносит едва заметные, но весьма существенные вариации. Очевидно также, что связь серий, соединяющая означающие серии с означаемыми и означаемые с означающими, может быть обеспечена весьма просто: посредством продолжения истории, сходства ситуаций или тождества персонажей. Но все это не существенно. Напротив, существенное проявляется тогда, когда малые или большие различия начинают преобладать над сходствами и становятся первостепенными. Другими словами, когда две совершенно разные истории развиваются одновременно или когда персонажи обладают неустойчивым, слабо выраженным тождеством.

Нетрудно указать авторов, умевших создавать образцовые в формальном отношении сериальные техники. Джойс, например, обеспечивал связь между означающей серией Блум и означаемой серией Улисс , прибегая к богатству и разнообразию таких форм, как археология способов повествования, система соответствий между числами, привлекая удивительные эзотерические слова, используя метод вопроса и ответа, а также вводя поток сознания как множество путей движения мысли (кэрро-ловское двойное думание !). Раймон Руссель основывал коммуникацию серий на фонематической связи («les bandes du vieuxe plllard» [ «банды старого грабителя»], «les bandes du vieuxe billard» [ «борта старого бильярда»] = b/p), a различие между ними заполнял занимательной историей, где означающие серии р связаны с означаемыми сериями b: загадочная суть рассказа подчеркивается этим общим приемом еще и потому, что означаемые серии остаются скрытыми от нас [36] Cf. Michel Foucault, Raymond Roussel, Paris, Gallimard, 1963. ch.2 (в частности — о сериях см. pp. 78 sq.). . Роб-Грийе основывал свои серии описаний положений вещей и строгих обозначений на малых различиях, выстраивая последние вокруг тем, которые, при всем их постоянстве, тем не менее претерпевают едва заметные видоизменения и смещения в каждой серии. Пьер Клоссовски опирается на собственное имя «Роберта», но не для того, чтобы обозначить персонаж или манифестировать его самотождественность, а напротив, чтобы выразить «первичную интенсивность», распределить различие и достигнуть разведения двух серий: первой — означающей, — отсылающей к «мужу, который способен представить собственную жену удивляющейся только тогда, когда она сама позволяет себе удивляться»; и второй — означаемой, — отсылающей к жене, «обуреваемой разными прожектами, дабы убедить себя в собственной свободе, тогда как эти прожекты лишь подтверждают мнение о ней ее супруга» [37] Piere Klossowski, Les Lois de I'hospitalite, Paris, Gallimard, 1965, Avertissement, p.7. . Витольд Гомбрович вводил в качестве означающей серию повешенных животных (но означающей что?), а в качестве означаемой серию женских ртов (что здесь является означающим?).. Каждая из. этих серий развивает систему знаков — иногда на основе избытка, иногда — недостатка. Серии коммуницируют между собой посредством странных, докучно мешающих объектов и эзотерических слов, произносимых Лесном [38] Witold Gombrowicz, Cosmos, Denoel, New York, 1966. .