Сергей Трубецкой - Учение о Логосе в его истории

==503

рот, вынуждает ее признать некоторый реальный и общий prius сознания, допустить, что мозг и реальная вселенная ему предшествуют. Критикуя своих предшественников Берклея и Юма, Герберт Спенсер был совершенно прав, заявив, что все естествознание — вздор, если учение субъективного идеализма справедливо. Оставаясь верною своему опытному методу, английская психология не может этого отрицать; оставаясь верной своему принципу, не выходя из границ индивидуального сознания, она никак не может с этим согласиться. Поэтому там, где она еще осталась верной своему эмпиризму, она накладывает на весь этот вопрос о соотношении духа и тела табу «непознаваемости» и признает здесь «вечную границу человеческого познания», нисколько не заботясь о том, что человеческое сознание фактически совершенно не знает этой границы и признает одинаково реальным как внешний мир, так и свое взаимоотношение с ним. Большинство английских психологов не выдерживают этого невозможного положения и открыто переходят на почву некритического материализма, как, например, Маудсли '4 или Спенсер, обосновывающий его на доказательствах «от простоты» и «от очевидности». Здесь произошло даже нечто весьма важное и поучительное: сознавая, что допущение универсальной реальности выходит за пределы индивидуальной компетенции сознания, Герберт Спенсер впервые сослался на опыт предыдущих поколений, унаследованный нами в организации мозга. То был важный шаг вперед, ибо значение родового начала было признано если не в самом сознании, то по крайней мере в организации его физиологических условий. Тем не менее воззрение Спенсера помимо своего материализма продолжает страдать основной ошибкой школы и думает уйти от нее посредством простого petitio principii. Признание внешнего мира, его универсальной реальности психологически необъяснимо из устройства мозга, будучи фактом совершенно нематериального порядка, и логически никакое устройство мозга не уполномочивает нас на подобное признание. Во всяком случае мы должны сначала признать независимую от нас реальность материи, пространства и времени, чтобы объяснять материалистически сознание и говорить о предшествующем опыте посторонних лиц как о чем то действительном. А пока я не выхожу актуально за пределы своего личного сознания, я не могу знать ничего объективного, реального и всеобщего. И опыт предшествовавших поколений, точно так же как и мой личный опыт, как опыт вообще, предпола-

==504

гает одну и ту же общую, трансцендентальную деятельность, акт сознания, выходящего за свои индивидуальные пределы — непосредственно настоящего, данного. Только при таком условии опыт является органом положительного и объективного знания и логически посредствует обобщение, индукцию; только при таком условии опыт других, всеобщий опыт, является для меня основанием убеждения, точно так же как мой опыт может служить подобным основанием для других. И между тем английская психология — критическая, а материалистическая тем более — не в силах объяснить этого акта. Отношение субъекта и объекта слишком реально и универсально для ее эмпиризма.

Она признает переход к реальному или от реального для себя непознаваемым и ограничивается состоянием сознания. Посмотрим же, насколько она в этой области объясняет явления, которые она исследует. Уже a priori трудно предполагать такое объяснение успешным; во всяком случае его задача весьма усложняется целым рядом ограничений и условий. Раз мы всецело ограничены своими состояниями сознания и не можем выйти из них, приходится объяснять время без времени, реальность без реальности, пространство без пространства — из каких либо ощущений, которые сами по себе не заключают в себе ни того, ни другого, ни третьего. Английская психология действительно берется за эту алхимическую работу; но если она извлекает иногда крупицу искомого золота из своих анализов, мы смело утверждаем, что эта крупица в том или ином соединении раньше лежала в реторте, что она не добыта путем превращения чужеродных элементов. Но не будем останавливаться на этом вопросе, которого мы коснулись уже в другом месте: если пространство, время, вселенная реальны, то ясно a priori, что всякая психологическая конструкция их есть явная натяжка и невозможность. Простившись с реальными предметами и реальными восприятиями, обратимся к представлениям в собственном смысле слова.

Разрешив дух в совокупности состояний сознания, связанных между собою, английская психология стремится объяснить его из этих состояний. Дух не есть особое связующее начало представлений или какая либо творческая сила, их образующая: эмпирически нам даны только различные «сознательные состояния» в их различных комбинациях. Это частные элементы сознания, и связь их, точно так же как и связь всех вещей, должна, по возможности, объясняться из них самих, без допущения какого–либо