Сергей Трубецкой - Учение о Логосе в его истории

Нельзя не обратить внимание на знаменательный параллелизм между словом благовестия и благотворением, т. е. исцелением: Он ходит, благовествуя и исцеляя , и посылает учеников Своих исцелять и благовествовать приближение царства κηρύσσειν τὴν βασιλείαν τοῦ ϑεοῦ καὶ ἰᾶσϑαι (Лк. 9, 2; Μκ. 6, 6 сл.; Мф. 10, 1 сл.); молва о Его исцелениях растет, так что вскоре еврейские экзорцисты начинают изгонять бесов Его именем в своих заклинаниях (Мк. 9, 38; Лк. 9, 49; Д. 19, 13). Он Сам указывает на свои исцеления как на знамения приблизившегося царства и Иоанну (Мф. 11, 4–5), и иудеям: «если Я Духом Божиим (Лк. 11, 20 перстом Божиим) изгоняю бесов, то, значит, достигло до вас царство небесное» (Мф. 12, 13). Точно то же находим и в евангелии от Иоанна: «дела, которые Я творю, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня» (5, 36).

Об исцелениях Христовых спорили книжники; недаром просили они у Него мессианического «знамения с неба» , чтобы убедиться в Его посланничестве свыше, на что Он, «восстонав духом», ответил им: «зачем род сей знамения ищет? Аминь – говорю вам, не дастся

– 446 –

знамения роду сему!» (Мк. 8, 12). Но если Он уже в пустыне осудил неверие, требующее чудес, то, наоборот, от веры Он требовал дел и знамений: не вера требует чудес, а от веры требуются чудеса – она должна переставлять горы. Иисус упрекал учеников за неверие или маловерие, когда они не могли исцелить бесноватого мальчика (Мф. 17, 20), или когда они испугались бури (Мк. 4, 40; Мф. 8, 26; Лк. 8, 25), или когда Петр испугался и стал тонуть, покусившись идти по воде (Мф. 14, 31). Разумеется, критики спорят о достоверности этого последнего рассказа, но во всяком случае и те, кто отрицают его в качестве свидетельства о действительном происшествии, признают в нем верное изображение самого требования безусловной, непреклонной веры, превозмогающей все.

Сам Иисус обладал этой высшей уверенностью: царство Божие приблизилось, сатана побежден; событие, совершившееся в небесах, имеет и на земле свое обнаружение, ибо в Нем Самом, во Христе, приходит царство: в Нем оно уже среди людей (ἐντὸς ὑμῶν {48} 48 внутри нас (др.-греч.). Лк. 17, 21). Его помазал Бог «Духом и силою» благовествовать слепым прозрение, мертвым воскресение и отпустить измученных на свободу (Лк. 4, 18), разрешить узы, связанных сатаною (Лк. 13, 16). Он Сам есть живое свидетельство приблизившегося царства, которое должно изменить образ века сего с его немощами и болезнями. Он имеет власть прощать грехи, и Его исцеления служат тому знамением (Мк. 2, 10); Он победил «сильного», и знамением тому служит Его власть над бесами (Мф. 12, 28 сл.); Он есть господин и субботы – раз Он исцеляет в субботу (Мк. 2, 28; 3, 2 сл.; Иоан. 5, 17); Он есть, по выражению книги Деяний, «муж, засвидетельствованный знамениями и чудесами, которые Бог сотворил через Него» (Д. 2, 22).

Тем моралистам, которые хотят обратить Христа в нравственного проповедника в современном вкусе, эта сторона Его деятельности является чуждой и непонятной, но это еще не дает им права отрицать ее или умалять ее значение. Без нее мы не можем объяснить самого внешнего хода евангельской истории, а равно и многие основные черты в истории апостольской церкви. Несомненно, что жизнь Христа была не только подвигом проповеди, но и подвигом «благотворения» (благотворить, ἀγαϑοποιῆσαι Мк. 3,4 – значило для Него исцелять). Предание в этом

– 447 –

отношении слишком единогласно и полно, так что и те, кто склонны видеть в сказаниях о чудесах Христовых значительную долю легенды, должны допустить, что в деятельности Его была сторона, послужившая основанием для такой легенды. Мы не говорим уже о том, что множество слов Христовых, и притом таких, подлинность которых лежит вне сомнений, относится к Его исцелениям или дару исцелений, как, напр., Его спор об исцелениях в субботу или об изгнании бесов.

Возьмем хотя бы несомненно достоверные, дышащие правдой свидетельства о впечатлении, произведенном Христом на народные массы. Мы видим эти толпы, которые теснятся к нему, ищут коснуться Его, не дают Ему есть, заставляют Его всходить на гору или садиться на лодку, чтобы иметь возможность говорить к народу; отовсюду несут больных, как в Капернауме вечером, после заката солнца субботнего дня, когда можно было носить больных, не нарушая субботы (Мк. 1, 32). Разбирают даже крышу дома, в который нельзя войти от толпы, чтобы к ногам Его опустить больного. Он уходит в пустынные места, и толпа следует за Ним, не захвативши хлеба; Он скрывается на время в пределы Тира и Сидона и, войдя в дом, хочет остаться незамеченным, но и там не может укрыться. Даже язычники, как сотник капернаумский или сирофиникиянка, являют примеры самой горячей веры в Него. Отрицать достоверность подобных сказаний – значит отказываться от понимания евангельской истории и всего раннего христианства. Это значит пренебрегать историческими аналогиями последующих времен: вокруг Христа происходило то, что происходило впоследствии вокруг апостолов, а затем и в течение всей последующей истории христианской Церкви вокруг святых подвижников и целителей и что происходит до наших дней, – с той разницей, что впечатление, производимое Христом, должно было быть во столько сильнее, во сколько Он превосходил силою и дарами Своих последователей и учеников. Верно, что евангелие восторжествовало своей внутренней правдой, своим словом; но в этом слове чувствовалась и являлась сила (ἐξουσία). Верно, что евангелие проповедовало высшую правду и высшее добро; но эта правда сознавалась, как