Карл Шмитт - Государство и политическая форма

Поэтому все теоретики государства буржуазного либерализма подчеркивают, что любая государственная власть должна быть ограничена. Когда они признают суверенитет, то пытаются отвлекающее понятие суверенитета конституции (то есть принципов правового государства) и абстрактного суверенитета справедливости и разума поставить на место конкретно существующего политического суверенитета. Всегда постоянно подчеркивается, что особенно суверенитет народа имеет свои границы и что даже в демократии не должны нарушаться принципы основных прав и разделения властей. Подчеркивается не только Кантом в его государственно-теоретических спекуляциях, но прежде всего вождями буржуазного либерализма в его классическую эпоху — в XIX веке. «Народ не имеет права карать невиновных… как и не может никому делегировать это право. Народ не имеет права препятствовать свободному выражению мнения, или свободе совести, или процессу и защитным механизмам правосудия», — пишет Бенжамен Констан в своем труде «О свободе народа» (?vres politique, 1874, p. 13). Гизо называет последовательно реализованную демократию хаосом и анархией. Токвиль разбирает угрозы «эгалитарной тирании» в знаменитой главе «Каких видов деспотизма должны опасаться демократические народы» («О демократии в Америки», том II, часть II, глава 6). Дж. Ст. Милль («О свободе», 1849, глава 2 «О свободе мысли и дискуссий») говорит: «Однако я оспариваю право народа осуществлять подобное принуждение (в отношении свободы мнений), будь то посредством (народного) решения, будь то посредством его правительства. В этом вопросе лучшее правительство имеет не больше прав, чем самое плохое». Сочинение Милля особенно характерно, поскольку под впечатлением 1848 года оно показывает противоречие либеральных и демократических принципов, противоречие, которое между тем стало еще больше осознаваться в результате соединения социализма и демократии. Сегодня необходимо признать различие этих двух принципов. Об этом см.: Шмитт К. Духовно-историческое состояние современного парламентаризма // Карл Шмит. Политическая теология. Сборник. М., 2000. С. 189; Теннис Ф. Демократия и парламентаризм // Ежегодник Шмоллера: Jahrbuch, Bd. 51 (1927), S. 173f. Он же заявил в выступлении на Конгрессе немецких социологов (1926, S.35): «Частная собственность и разделение властей являются либеральными, а не демократическими принципами». Сюда же относится протест таких немецких правоведов, как X. Трипель и Й. Гольдшмит, против злоупотребления законодательным полномочием и против абсолютизма решений большинства. Это различие признается сегодня даже в Соединенных Штатах, конституция которых осознанно построена на противоречии между правовым государством с разделением властей и демократией. Однако их политическая идеология до сих пор столь непроблематично и оптимистически говорила о демократии лишь потому, что она практически не нуждалась в осознании фундаментального противоречия. Батлер утверждал: «Борьба между свободой и равенством началась. История грядущих веков будет написана под знаком этого серьезного конфликта» ( N. Murray Butler. Der Aufbau des amerikanischen Staates, Deutsche Ausgabe, Berlin 1927, S. 253).

Поэтому современная конституция правового государства может проявляться как в форме монархии, так и демократии. Только последовательное осуществление принципа правового государства предотвращает последовательное осуществление принципа политической формы, так что существуют лишь умеренные монархии и демократии, то есть скованные и измененные посредством принципов правового государства, если действительно признается и осуществляется принцип гражданской свободы. Поэтому конституция правового государства является смешанной конституцией в том смысле, что самостоятельная и замкнутая в себе часть, посвященная правовому государству , соединяется с элементами политической формы.

2. В более широком смысле современная конституция правового государства является смешанной конституцией еще и потому что в ней внутри второй, политической, части связаны и смешаны между собой различные принципы и элементы политической формы (демократии, монархии, аристократии). В результате эта политическая часть сегодняшних конституций соответствует древней традиции, согласно которой идеальный государственный порядок всегда основывается на соединении и смешении различных принципов политической формы.