Герберт Маркузе - Эрос и цивилизация. Одномерный человек

Принцип удовольствия будет тогда тенденцией, находящейся на службе у функции, которой присуще стремление сделать психический аппарат вообще лишенным возбуждений или иметь количество возбуждения в нем постоянным и возможно низким. Мы не можем с уверенностью решиться ни на одно из этих предположений… [13] По ту сторону принципа удовольствия // Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. М., 1992, с. 254. — Примеч. авт.

Однако все более и более утверждается внутренняя логика концепции. Так как постоянная свобода от возбуждения окончательно оставлена вместе с рождением жизни, инстинктивная тенденция к равновесию в конечном счете означает регрессию за пределы самой жизни. Кажется, что первичные процессы психического аппарата в их стремлении к целостному удовлетворению роковым образом являются «частью всеобщего стремления живущего к возвращению в состояние покоя неорганической материи» [14] Там же. — Примеч. авт. . Инстинкты втягиваются в орбиту смерти. «Если верно, что жизнью управляет фехнеровский принцип постоянного равновесия, он состоит в непрерывном нисхождении к смерти». [15] «Я» и «Оно» // Фрейд З. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Тб., 1991, кн. 1, с. 381. — Примеч. авт. Принцип нирваны теперь предстает как «доминирующая тенденция психической жизни, может быть, всей нервной деятельности», а принцип удовольствия в свете принципа нирваны видится как его «выражение»:

…стремление к уменьшению, сохранению в покое, прекращению внутреннего раздражающего напряжения («принцип нирваны»), как это находит свое выражение в принципе удовольствия, является одним из наших самых сильных мотивов для уверенности в существовании влечений к смерти. [16] По ту сторону принципа удовольствия, с. 247.

Однако первичность принципа нирваны, навевающее ужас сближение удовольствия и смерти, терпит крушение столь же быстро, сколь и устанавливается. Независимо оттого, насколько универсальной является косность органической жизни, инстинкты пытаются достичь своей цели принципиально иными способами; это различие равнозначно различию между поддержанием и уничтожением жизни. Из общей природы жизни инстинктов развиваются два типа антагонистических влечений, и влечение к жизни (Эрос) берет верх над влечением к смерти. Они постоянно действуют против друг друга и замедляют «нисхождение к смерти»: «требования Эроса, сексуальные влечения, являются тем, что в виде потребностей влечений задерживает снижение уровня и вносит новые напряженности» [17] «Я» и «Оно», с. 381. (Перевод слегка изменен. — Примеч. пер.) — Примеч. авт. . Их функция воспроизводства жизни начинается с отделением эмбриональных клеток от организма и соединением двухклеточных тел [18] По ту сторону принципа удовольствия, с. 232. — Примеч. авт. , что ведет к формированию и сохранению «более крупных единств жизни» [19] An Outline of Psychoanalysis. New York: W. W. Norton, 1949, p. 20. — Примеч. авт. . Таким образом, они завоевывают потенциальное бессмертие живой материи в борьбе со смертью [20] По ту сторону принципа удовольствия, с. 233. — Примеч. авт. . Может показаться, что это ведет к динамическому дуализму в понимании жизни инстинктов, однако Фрейд тут же возвращается к их изначально общей природе. Инстинкты жизни «в том же смысле консервативны, как и другие, так как воспроизводят ранее бывшие состояния живой субстанции» — хотя и «еще в большей степени» [21] Там же. — Примеч. авт. . Это означало бы в конечном счете подчинение сексуальности тому же принципу, которому подчинено и влечение к смерти. Позднее, чтобы проиллюстрировать регрессивный характер сексуальности, Фрейд приводит «фантастическую гипотезу» Платона о том, что «живая субстанция была разорвана при возникновении жизни на маленькие частицы, которые стремятся к вторичному соединению посредством сексуальных влечений» [22] Там же, с. 250. — Примеч. авт. . Неужели вопреки всем свидетельствам действия Эроса служат инстинкту смерти, и жизнь в действительности лишь один долгий «окольный путь к смерти» [23] Там же, с. 231. — Примеч. авт. ? Однако, пожалуй, убедительность свидетельств и длительность этого окольного пути дают основание остановиться на противоположном предположении. Тогда Эрос можно определить как великую объединяющую силу, которая сохраняет жизнь как таковую [24] «Я» и «Оно», с. 190–191. — Примеч. авт. . Первичное отношение между Эросом и Танатосом остается неясным.