Ричард Докинз: Расплетая радугу: наука, заблуждения и тяга к чудесам

Деннетт ярко пробуждает образ разума как кипящего рассадника мемов. Он даже заходит настолько далеко, что защищает гипотезу, что «человеческое сознание как таковое является огромным комплексом мемов…» Он делает это наряду со многим другим, убедительно и подробно, в своей книге «Объясненное сознание» (1991). Возможно, я не смогу кратко сформулировать замысловатый ряд аргументов этой книги, а довольствуюсь еще одной характерной цитатой:

Пристанищем всех мемов, в зависимости от достижений, является человеческий разум, но сам человеческий разум представляет собой артефакт, созданный, когда мемы изменяют структуру человеческого мозга, чтобы сделать его лучшей средой обитания для мемов. Способы ввода и вывода изменились, чтобы удовлетворять местным условиям, и усилились различными искусственными устройствами, которые увеличивают точность и множественность репликации: коренные китайские умы существенно отличаются от коренных французских умов, а грамотные умы отличаются от неграмотных. То, что мемы отдают назад организмам, в которых они проживают — несметное количество преимуществ — с некоторыми Троянскими Конями вдобавок… Но если верно, что человеческие умы сами в очень большой степени являются созданиями мемов, тогда мы не можем сохранять полярное мнение, которое мы рассматривали ранее; это не может быть «мемы против нас», потому что более ранние нашествия мемов уже играли главную роль в определении, кто мы или каковы мы.

Есть экология мемов, тропический лес мемов, термитник мемов. Мемы не только прыгают от разума к разуму благодаря подражанию, в культуре. Это лишь легко заметная верхушка айсберга. Они также процветают, множатся и конкурируют в наших разумах. Когда мы объявляем миру хорошую идею, кто знает, какой подсознательный квазидарвиновский отбор незаметно произошел в наших головах? Наши умы захватили мемы, как древние бактерии вторглись в клетки наших предков и стали митохондриями. Подобно Чеширскому Коту, мемы стали частью наших умов, даже стали нашими умами, так же как эукариотические клетки представляют собой колонии митохондрий, хлоропластов и других бактерий. Это похоже на прекрасный рецепт коэволюционных спиралей и увеличения человеческого мозга, но что конкретно движет эту спираль? В чем состоит самоподдержание, элемент «чем больше у вас есть, тем больше вы получаете»?

Сьюзен Блэкмор подходит к этому вопросу, задавая другой: «Кому следует подражать?» Людям, лучшими в рассматриваемом навыке, конечно, но есть более общий ответ на этот вопрос. Блэкмор предполагает, что вы бы предпочли подражать лучшим подражателям — они вероятнее подхватили лучшие навыки. И на ее следующий на ее вопрос, «Кого Вы берете в супруги?» ответ такой же. Вы берете в супруги лучших подражателей самых модных мемов. Поэтому мало того, что мемы отбираются на способность распространяться, гены тоже отбираются обычным дарвиновским отбором на способность создавать особи, которые хороши в распространении мемов. Я не хочу украсть триумф доктора Блэкмор, поскольку мне досталась честь увидеть предварительные наброски ее книги «The Meme Machine» (1999). Я просто отмечу, что здесь мы имеем коэволюцию программного обеспечения и аппаратных средств. Гены строят аппаратные средства. Мемы — программное обеспечение. Коэволюция — это то, что, возможно, привело к раздуванию человеческого мозга.

Я сказал, что я возвращусь к иллюзии «маленького человека в мозге». Не для того, чтобы решить проблему сознания, что сверх моей компетенции, а чтобы провести другое сравнение между мемами и генами. В «Расширенном фенотипе» я приводил доводы против принятия индивидуального организма за должное. Я имел в виду человека не в смысле сознания, а в смысле тела, составляющего единое целое, окруженное кожей и посвященное более или менее единой цели выживать и размножаться. Не индивидуальный организм, утверждал я, фундаментален для жизни, а что-то, что появляется, когда гены, которые в начале эволюции были отдельными, враждующими объектами, объединяются вместе в сотрудничающие группы, как «эгоистичные кооператоры». Индивидуальный организм не совсем иллюзия. Он слишком конкретный для этого. Но он является вторичным, производным феноменом, собранным вследствие действий по сути раздельных, даже противоречивых факторов. Я не буду развивать эту идею, а лишь прослежу вслед за Деннеттом и Блэкмор, идею сравнения с мемами. Возможно, субъективное «я», личность, которой я в себя ощущаю — такая же полуиллюзия. Разум — совокупность по существу независимых, даже противоречивых агентов. Марвин Минский, отец искусственного интеллекта, назвал свою книгу «Общество Разума» (1985). Действительно ли эти агенты должны отождествляться с мемами, мысль, которую я сейчас высказываю, состоит в том, что субъективное чувство, что «кто-то там есть», может быть грубой, возникающий лишь у целого, но отсутствующей у элементов, полуиллюзорной аналогией полуиллюзии индивидуального тела, появляющегося в эволюции из зыбкой кооперации генов.