Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о понятии

Поэтому общее есть свободная сила; оно есть и оно само, и захватывает свое другое, но не насильственно , а так, что оно скорее покоится и остается при себе самом в другом. Как оно названо свободною силою, также оно могло бы быть названо свободною любовью и безграничным блаженством , ибо оно есть отношение к различному от себя, лишь как к себе самому , оно возвращено в последнем к самому себе.

Только что было упомянуто об определенности , хотя понятие, как пока лишь общее и тожественное себе, еще до нее не дошло. Но нельзя говорить об общем без определенности, которая при ближайшем рассмо {22}трении есть частность и единичность; ибо оно заключает ее в своей абсолютной отрицательности в себе и для себя; таким образом, определенность берется не извне, если о ней говорится по поводу общего. Как отрицательность вообще или по первому , непосредственному отрицанию, оно вообще имеет в нем самом определенность, как частность ; как второе , как отрицание отрицания, оно есть абсолютная определенность или единичность и конкретность . Тем самым общее есть полнота понятия, оно есть конкретное, а не пустое, имеющее скорее содержание через свое понятие , содержание, в котором оно не только сохраняется, но которое есть его собственное и имманентное ему. От содержания, правда, можно отвлечь, но при этом получается не общность понятия, а лишь отвлеченное , которое есть изолированный, несовершенный момент понятия и не имеет в себе истины.

Таким образом, при ближайшем рассмотрении общее оказывается этою полнотою. Поскольку оно имеет внутри себя определенность, оно есть не только первое отрицание, но и ее рефлексия в себя. Взятое для себя с этим первым отрицанием оно есть частное , как это будет сейчас рассмотрено; но и в этой определенности оно по существу есть еще общее; здесь оно еще должно быть понимаемо с этой стороны. А именно эта определенность, как в понятии полная рефлексия, есть двоякая видимость , с одной стороны, видимость во вне , рефлексия в другое, с другой стороны, видимость во внутрь , рефлексия в себя. Эта внешняя видимость образует собою отличение от другого ; тем самым общее приобретает частность , находящую свое разрешение в некотором высшем общем. Поскольку оно теперь есть также лишь относительно общее, оно не утрачивает своего характера общего; оно сохраняет оный в своей определенности и притом не так, чтобы в соединении с нею он оставался относительно нее безразличным – в таком случае он был бы лишь совокуплен с нею – но так, что он есть именно то, что только что было названо видимостью во внутрь . Определенность, как определенное понятие , заворачивается внутрь себя из внешности; она есть, собственно, имманентный характер нечто существенное потому, что он принят в общность и проникнут ею, имеет равный с нею объем, тожественно с нею также проникает ее; это характер, принадлежащий роду , как нераздельная с общностью определенность. Поэтому он есть не обращенное во вне ограничение , но нечто положительное , так как через общность он находится в свободном отношении к себе. Таким образом, и определенное понятие остается внутри себя бесконечно свободным понятием.

Что касается другой стороны, по которой род ограничен своим определенным характером, то было уже замечено, что, как низший род, он находит свое разрешение в высшем общем. Последнее может снова быть понимаемо, как род, хотя более отвлеченный, но опять-таки принадлежит лишь той стороне определенного понятия, которая направлена во вне. По истине высшее общее есть то, в коем эта направленная во вне сторона {23}принимается обратно внутрь, то второе отрицание, в котором определенность есть только положенное или видимость. Жизнь, я, дух, абсолютное понятие суть общее не только в смысле высших родов, но как конкретное, определения которого также суть не только виды или низшие роды, но в своей реальности суть совершенно в себе и исполнены ею. Поскольку жизнь, я, конечный дух также суть лишь определенные понятия, они находят абсолютное разложение в том общем, которое должно быть понимаемо, как по истине абсолютное понятие, как идея бесконечного духа, положение которого есть бесконечность, прозрачная реальность, в коей он есть свое творение и сам себя в ней созерцает.

Истинное, бесконечное общее, которое есть непосредственно как частность, так и единичность, должно быть теперь рассмотрено ближе, как частность . Оно определяет себя свободно; его обращение в конечное не есть переход, имеющий место лишь в сфере бытия; это творческая сила , как абсолютная отрицательность, которая относится к себе самой. Как таковая, она есть различение внутри себя, а последнее есть определение , состоящее в том, что различение тожественно с общностью. Тем самым оно есть положение самих различений, как общих, относящихся к себе. Через то они становятся фиксированными , изолированными различениями. Изолированная устойчивость конечного, которая ранее определялась, как ее бытие для себя, также как вещность, субстанция, есть в своей истине общность; и этою формою бесконечное понятие облекает свои различения формою, которая и есть именно самые эти различения. В том и состоит творчество понятия, могущее быть понятым лишь в этом его внутреннейшем.