Иоанн (Зизилуас) - Бытие как общение

Нашей целью в этом исследовании не является предоставить практические предложения относительно того, как может быть решена проблема"действительности"санов. Другие, возможно, сделают лучшие выводы, чем смогли это сделать мы [747]. Достаточно для объекта нашего исследования является то, чтобы показать, в какие рамки должна быть поставлена эта проблема и какие богословские проблемы она включает. С этой точки зрения наши изыскания в этой работе показывают, что, возможно, необходим пересмотр подхода к проблеме священнослужения. Вместо того чтобы признать существующее у них"саны", разделенные общины нашего времени должны скорее попытаться признать друг друга в качестве экклезиальных общин , относящихся к Богу и миру через свои служения таким путем, который подразумевается в тайне Христа и Духа. Это является не проблемой"конфессиональных"соглашений, а более сущностного сближения , к которому призывается разделенное Христианство.

Основной экклезиологический принцип, применяемый к понятию поместной Церкви в православной традиции, есть принцип отождествления Церкви с евхаристической общиной. Православная экклезиология базируется на идее, что там, где есть Eвхаристия, там и Церковь во всей се полноте как Тела Христова. Концепция поместной Церкви имеет свое начало в основном в том факте, что Eвхаристия совершается в каком‑то данном месте и охватывает в силу своей кафоличности всех ч ленов Церкви, проживающих в этом месте. Поэтому поместная Церковь имеет свой смысл при сочетании двух экклезиологических принципов:

а) Кафолическая природа Евхаристии . Это означает, что каждое евхаристическое собрание должно включать всех членов Церкви данного места без всяких различий по возрасту, профессии, полу, расы, языку и т. д.

6) Географическая природа Евхаристии , которая означает, что евхаристическое собрание — а через него и Церковь — всегда является общиной какого‑то места (например, Церковь Фессалоник, Коринфа и т. д., в Посланиях ап. Павла). [748]

Сочетание двух вышеназванных экклезиологических принципов приводит в результате к каноническому правилу, что в каждом месте должно быть одно евхаристическое собрание. Но этот географический принцип неизбежно ставит вопрос, что мы имеем в виду под"местом": каким образом мы должны определить пределы, какого‑то места, которое должно быть базисом только одного евхаристического собрания и, таким образом, одной Церкви? Этот вопрос получает особенное значение, если принимать в расчет сложности развития древней истории. Так как православная традиция формировалась, и экклезиологически и канонически, на основе этого древнего исторического развития, то мы должны это кратко рассмотреть.

Уже в новозаветные времена, по–видимому, существовала тенденция отождествлять"™kklhs…a"или даже"™kklhs…a toа Qeoа"с собранием христиан в каком‑то определенном городе . Из изучения особенно Посланий ап. Павла мы приходим к выводу, что почти без исключения слово"™kklhs…a"употребляется в единственном числе, когда оно употребляется по отношению к городу, в то время как его употребление во множественном числе всегда связано с географическими районами, большими, чем город. Если это не рассматривать как простую случайность, то становится осмысленным задать такой вопрос: почему ап. Павел никогда не употребляет термин"Церковь"во множественном числе, когда ссылается на город? Имея в виду ту конкретность, с которой употребляется слово"™kklhs…a"в писаниях ап. Павла, где обычно оно означает действительное собрание верующих (смотри, например, 1Кор.10–14), почти неизбежным является вывод, что имелось только одно такое евхаристическое собрание, которое именовалось"™kklhs…a". Другими словами, мы должны сделать вывод, что древнейшей, известной нам формой поместной Церкви является Церковь одного города и что конкретной формой этой Церкви города является собрание, которое собирает всех христиан этого географического региона. По–видимому, христианство сначала появилось, как Церковь города и если мы правильно понимаем существующие источники, оно должно было оставаться таковым, по крайней мере, до середины второго столетия. [749]

Первое осложнение в отношении принципа: одна Церковь — одна евхаристия — один город, исторически возникает в связи с концепцией"kat' oЌkon ™kklhs…a"(домашняя Церковь). Если этот термин фактически означал формирование"™kklhs…a"на базисе единицы"семья", то тогда перед нами встает проблема определения местной Церкви в не–географическом смысле; перед нами фактически стоит социологическая концепция"локальности". В другом месте [750]я пытался исследовать эту проблему и здесь я могу только повторить свой вывод, что термин"kat' oЌkon ™kklhs…a"в Новом Завете не указывает на собрание, в центре которого находится семья ; он скорее говорит о собрании всех верующих, какого‑то города, которые встречаются в качестве гостей какого‑то дома (смотри Рим.16,23, сравни археологические свидетельства церквей, названных по имени домовладельцев в Риме и т. д.). Кто‑то, возможно, мог даже заявлять, что в то время, возможно, было не более одной такой"домашней Церкви"в каждом городе. [751]Если эти выводы являются правильными, то мы можем объяснить, почему нет никаких, достаточно важных свидетельств в связи с организацией древней Церкви, имеющей свои корни в"домашних Церквях". Не только этот факт, но даже название домашней Церкви очень скоро исчезает, не оставляя и следа ситуации, которая могла бы выдвинуть альтернативу отождествления древней поместной Церкви с Церковью города.