Иоанн (Зизилуас) - Бытие как общение

Если мы освободимся от дилеммы"онтологического"против"функционального", то такие категории мы сможем использовать, чтобы показать то новое состояние, в которое вводит посвящение в сан посвящаемого человека? Имея в виду то, что мы уже сказали ранее, любые категории, которые мы принимаем, должны относиться к типу языка отношений, то есть они должны позволять понимать и говорить о посвященном индивидууме не в самом себе, но как о существе отношений. Категории, употребляемые греческими Отцами, являются, по–видимому, категориями именно такого рода. Мы можем кратко рассмотреть их [684].

а) Мы уже говорили об антиохийском понимании священнослужения в терминах"посланчества"(presbe…a) [685]. Этот термин ясно указывает на отсутствие любой объективизации харизмы посвящения в сан. Как излагает это Феодор Мопсуэстийский, благодать получаемая священнослужителем при его посвящении в сан, даруется"для тех, кто в ней нуждается" [686], то есть как дар для других. Это означает, священнослужитель не нуждается в этой благодати. Дело здесь в том, что ему она нужна именно потому, что он не"обладает"ею, а сам получает ее как член общины . Эта категория"посланчества", особенно любимый св. Иоанном Златоустом термин [687], настолько загружена дополнительными сотериологическими и экзистенциальными значениями, что не оставляет места ни для объективизации харизмы, ни для снижения ее до уровня простой"функции".

б) Другой разновидностью языка, который легко может привести к"онтологическому"пути, эта та разновидность, которая употребляется главным образом богословами каппадокийской и александрийской традиций. Так, Григорий Нисский говорит о посвящении как о"преображении"(metamТrfwsij) [688], а Кирилл Александрийский — как о"превращении"(metastoice…wsij) [689]посвящаемого. И все же в обоих этих случаях термины всегда употребляются в смысле сопричастия : священник получает благодать как часть евхаристической общины [690], а происходящие изменения, описываются в терминах чести, славы, достоинства и т. д. [691], то есть в терминах антропологии об ожения , типичных для александрийской традиции, которая не подразумевает никаких"естественных"изменений, хотя это воздействует на человека в его бытии [692]. Как излагает св. Максим Исповедник в своем замечательном постижении динамизма бытия, посвящение в сан следует рассматривать как часть более широкого христологического движения между Творцом и творением, движения, которое воздействует на бытие, но не статистики, а именно как движение и в рамках"космической литургии" [693].

в) Другим видом языка, употреблявшимся в ранней патристической литературе в связи со священнослужением, является тот, который мы могли бы назвать" типологическим языком". Этот язык снова многозначительно указывает в том же самом направлении отношенческого понимания священнослужителя. Мы встречаем такого рода язык уже у св. Игнатия Антиохийского в том, как он говорит о различных санах в Церкви, пользуясь терминами" typos "или" topos ": например, епископ является"типом"(символом) или"на месте"Бога и т. д. Многозначительно отметить, что эта разновидность языка становится возможной только тогда, когда имеешь в виду конкретную евхаристическую общину [694]. Таким образом, посвящение в сан становится тем, что мы пытались охарактеризовать в предыдущей части этой статьи, то есть назначением на определенное место в общине, а посвященный определяется (после посвящения) именно своим местом в общине, которая по своей евхаристической природе отражает само Царствие Божие здесь и сейчас [695]. Именно по этой причине этот типологический язык Игнатия так легко мог найти свой путь в ранних литургических документах, таких как Сирийская" Didascalia Apostolorum "и" Апостольские Постановления" [696].

Чтобы понять это лучше, мы должны соединить это с более явно сотериологическим понятием"ўnt€"(= вместo), употребляемое Златоустом для характеристики отношений между, например, епископами или священниками и Христом [697]. Этот способ изложения к несчастью сам обязан своим происхождением идее"викария"в юридическом смысле, то есть предстательство за кого‑то, кто отсутствует . Но его правильный смысл следует искать только в идее предстательства путем причастия, как это подразумевается в библейском образе"корпоративной личности" [698](например, в"Слуга Божий"или"Сын Человеческий") и так многозначительно употребляется в повествованиях о Вечере Господней в Евангелиях [699]. Таким образом, посвященное лицо становится"посредником"между человеком и Богом, причем здесь предполагается не установление дистанции между ними, а соединение посвященного и с тем и с другим в контексте общины, частью которой он сам является. Именно таким путем постепенное применение термина" священник "распространялось на личности Христа, по отношению Которого он только и употребляется в Новом Завете [700], к епископу, по отношению к которому до приблизительно четвертого века он также только и употребляется. Являясь главой евхаристической общины и предлагая своими руками евхаристию — что являлось задачей епископата по преимуществу в первые четыре столетия [701]— епископ, а позднее и пресвитер именно тогда (что достаточно многозначительно), когда он начал сам предлагать Евхаристию, приобщает титул" священника ". Но, как показывает история распространения термина"священник"по отношению к пресвитеру [702], именно особое место в евхаристической общине и никакая другая причина объясняли примечание термина"священник"в обоих случаях. Фундаментальным следствием этого является то, что не существует никакого священства как общего и неопределенного термина, как это стало распространяться в богословии под наименованием" sacerdotium "термин, который приобрел почти смысл родового, общего принципа, предсуществующего и передаваемого при посвящении от посвятителя к посвящаемому в сан лицу или от"всех верующих"к одному данному лицу. Истинный и исторически первоначальный смысл этого термина в следующем: как Христос (первосвященник) в Святом Духе становится общиной (Его Тело, Церковь), так и Его священство реализуется и отражается в исторической жизни здесь и сейчас как евхаристическая община, в которой Его"образ"является главой этой общины [703], предлагающий с и от имени общины евхаристические дары. Таким образом, сама община становится священнической в смысле текста I Петр.2.5,9, и все же — и это необходимо подчеркнуть, имея в виду то, что мы сказали в предыдущей части этого документа — не в смысле, что священнический характер общины предшествует посвященному сану" sacerdos ", не в смысле, что она происходит из него, а в смысле совместности и одновременном собрании"™p€ tХ aЩtХ" всех санов общины. Понимая священство таким образом, мы сможем увидеть и понять и то, как сан священника становится отношенческим, становится саном отношений (= место в общине) и одновременно строго специфичным и личностным (никакой евхаристической общины без этого особенного сана и никакого смешения санов ) [704].