Иоанн (Зизилуас) - Бытие как общение

Если Христос превращает историю в истину, а истину в часть раскрытия истории, и если это происходит просто потому, что Христос есть"конец"истории, то истина истории остается, по–видимому, парадоксальной: предопределяя своим концом, в то время как этот конец есть часть ее нераскрытия. Как можно это выразить в богословских терминах? Будет достаточно процитировать здесь отрывок из Максима."Вещи Ветхого Завета являются тенями (skiЈЈ); а вещи Нового Завета являются образами (e„kиn), а вещи будущего — это истина (ўl»qeia). [161]

С первого взгляда это — любопытное утверждение, которое делает воплощение менее истинной реальностью, чем второе пришествие. Привыкшие к идее реальности, определяемой рационализмом и историзмом, мы стремимся рассматривать как"истины"и"факты"те вещи, которые удостоверяются опытом или которые соответствуют определенным нормам и концепциям,"постигаемым"нами как истинные. Но в данном случае употребление термина"e„kиn"не означает такого рода фактуальную истину, как она не означает недостаток реальности. Для всех греческих Отцов за исключением представителей оригеновой школы"e„kиn"всегда означает нечто реальное и как истинное, как"ўl»qeia". Долгая борьба о месте икон в Церкви в течение восьмого и девятого веков концентрировалась именно на вопросе утверждения, возможно ли каким‑то способом представить истину в форме иконы, и линия разделения проходит именно между двумя партиями в принятии или отвержении истины воплощения в ее отношении к истории и творению. [162]Те, кто боролись против икон, брали свои аргументы из школы Оригена, чья концепция истории уже обсуждалась здесь; в то время как те, кто защищали иконы, настаивали именно на том факте, что воплощение делает не просто возможным, но и совершенно неизбежным понимание истины в образе иконы. [163]Но если"e„kиn"или истина истории являются не менее истинной, чем истина"эсхатона"то, в каком смысле применимо слово"истина"к"будущему состоянию"?

Идея"e„kиn"у греческих Отцов часто понимается в платоновском направлении. Отрывок из сочинения Максима, цитированный выше, ясно показывает, что это неправильно. В платоновской манере мышления образ не должен иметь своей реальности в будущем; это — всегда прошлое, что является решающе важным, делающее истину вопросом"ўnЈmnhsij", соединяя душу с предсуществующим миром идей. Подлинная греческая патристическая традиция никогда не принимала платоновское понятие — воспринятое Оригеном и св. Августином и другими — в котором совершенство принадлежит первоначальному состоянию вещей. В греческой патристической традиции также не проявляется никакой тенденции понимать"e„kиn"в ретроспективном психологическом смысле и на Трулльском Соборе прямо отвергли символизм в иконографии. В этом важном отрывке Максим еще раз показывает, что истина в греческом патристическом мышлении очень отличается от истины платонизма. Мы должны поискать где‑то в другом месте корни иконологического языка Отцов.

Конечно, это очень сложная проблема и здесь ее нельзя рассмотреть должным образом. Достаточно сказать, в виде предположения, что иконологический язык греческих Отцов приобретает усиленный смысл, если его рассматривать в свете примитивного апокалиптического богословия, которое впервые появилось в рамках примитивной первоначальной сиро–палестинской традиции и проникло во все евхаристические литургии Востока. Эта традиция представляет истину не как продукт разума, а как"посещение"и"обитание"(сравн. Ин.1,14), эсхатологической реальности, входящей в историю, чтобы раскрыть ее в событии общения. Это порождает в идение истины, не как платоновское или мистическое созерцание понимает ее, но как изображение нового ряда взаимоотношений, новый"мир", воспринятый общиной как его окончательное предназначение.

Итак, через свои апокалиптические корни иконологический язык освобождает истину от нашей"концепции","определения","осознания"ее и защищает ее от манипуляций и объективизации. Это делает его языком отношений в том смысле, что истина одного бытия может быть"постигнута"только в и через зеркало другого. Чтобы использовать замечательное объяснение идеи"e„kиn"данное Афанасием, когда он относит ее к Богу; Сын является"e„kиn"Отца именно потому, что именно в Нем Отец видит Себя как"истину". [164]Иконологический язык возникает после того, как истина становится идентичной общению." Икон "есть конечная истина бытия, передаваемая в и через событие общения (литургическое или сакраментальное), предвкушая"конец"истории из рамок ее раскрытия.